Вестовой из районного штаба не без изумления рассматривал двух дедков, присевших на завалинку.
Первый – кряжистый, с седыми кудрями – завернут был в грязную простыню. Кудлатую голову украшали куриные перья. Второй – лыс, худ, и почти гол. Оба, оттянув эффектно руки, отставив мизинцы, дымили вонючими самокрутками, вставленными в изящные мундштуки.
- Ты, милок, не с городу ли? – спросил худой вестового.
- С городу, дедушка. А это Большие Содомы?
- Они, милок, они. – Худой вскочил с неожиданной резвостью, - а вот погляди. Скроил себе из овчинки. Всю ночь возился. Как оно? Стринги. Ты, городской, скажи, ладно ли.
Вестовой преодолел растерянность.
- Вестовой районного штаба Общероссийского народного фронта Максим Орлов! – рявкнул он, прищелкнув каблуками. – Прибыл принять заявление о вступлении села Большие Содомы в ряды фронта.
Из соседних домов показались любопытные. Все больше старички, и выглядят как-то скверно: у иного на драную телогрейку наклеены битые бутылочные стекла, у иного на портках – похабный вырез. И у всех – куриные перья. Перья, перья, перья.
У вестового в голове замелькали вдруг знакомые картинки. Он тысячу раз видел это в репортажах из проклятой богом Москвы: крепкий бородатый русак в чем-то рясоподобном вразумляет крестом такого же вот – мерзкого, в перьях и стеклышках.
- Мужики, а вы что же? Вы?
- Ты уж нас называй, пожалуйста, мужчинки, ладно, милый, - выдыхая едкий дым, сказал не без обиды старичок в овчинных стрингах. – Ты думаешь, мы все тут грубияны. А мы – мы нежные. Деревенские, да нежные.
- А вы что же? Вы как же? Вы с чего же во фронт-то решили?
- Втолкуй ему, Никифор, - обратился голый к кудлатому. И добавил с нежностью: - Киша, Кишенька, такой ты у нас умненький.
- Оно вот что, - начал, покачивая перьями, кряжистый старик. – Прослышали мы, что во Фронте ентом начальником главного штаба – Володин. Наш, саратовский. Проверенный. И, опять же, кумекай, главное-то что. Он хоть и начальник штаба фронта, однако тыла – большой любитель.
Собрали мы дискотеку в клубе да и порешили – быть селу во Фронте. Если надобно, - так парадным строем пройдем до самого Саратова. Такой парад устроим.
- Не надо все-таки парад, - замямлил вестовой. – Сейчас не до парадов. Внутренний враг поднимает голову. Прохоров, его партия…
- Слыхали мы за энтого Прохора, - перебил Никифор. – Да у нас свой Прохор на селе есть. Наш-то Прохор Кур то этих ваших со Щавелями не видел, однако, такой затейник. Сто очков вперд даст московскому дылде!
- Дам, отчего ж не дать, - пропищал из толпы жирный детина лет тридцати шести, с густо натертыми свеклой пухлыми щечками. – Уж дам так дам!
Вестовой занервничал, засобирался.
- Ты куда ж, милой, - остановил его все тот же Никифор. – Отведай уж гостеприимства нашего содомского. К нам сюда редко новые люди заглядывают. Али ты Библию не читал, али нехристь? Али не знаешь, как гостям-то от нас непросто выбраться?
Вестовой попытался вырваться, но мужички окружили его плотной, рыхлой, пахнущей то ли духами, а то ли коровьим пометом толпой. Стало душно и как-то приторно.
- Ну ты куда, дурашка, - шептал кто-то в ухо. - Пойдем до амбару. Там у нас солома мяааагонькая. И дел-то на часок. Пойдем. А коровки! Коровки у нас нежные, наученные. А будут звать в Гоморкино - так ты не езди. У них искусства нету настоящего. Хвастовство только, а соображения нету.
- Ну вы что, вы что, мне еще в интернат для умственно отсталых ехать, во Фронт их принимать, - пытался отбиться вестовой.
Но вестового уже никто не слушал.
(Документальное приложение: ПОСТАНОВЛЕНИЕ САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТНОЙ ДУМЫ ОТ 12.09.2001 N 57-2517 О ПЕРЕИМЕНОВАНИИ СЕЛА СОДОМ В СЕЛО БОЛЬШОЙ СОДОМ
http://lawru.info/base70/part3/d70ru3666.htm)