"Ангелы"
Их кони черным-черно,
и черен их шаг печатный.
На крыльях плащей чернильных
блестят восковые пятна.
Надежен свинцовый череп-
черного ангела чрево;
въезжают, стянув ремнями
сердца из лаковой кожи.
Полуночны и суровы,
несут они за плечами
песчаные смерчи страха,
клейкую мглу молчанья.
От них никуда не деться -
мчат, затаясь в глубинах
лунные отблески стали...
Он ты, он я, он наш .... помни о нем.....
" Юноша, ангелов клана, ночи сын горделивый,
дорогою темною в город шагает с веткою ивы.
Смуглее луны зеленой шагает, высок и тонок.
Блестят над глазами кольца его кудрей вороненых.
Лимонов на полдороги нарезал он в час привала
и долго бросал их в воду, пока золотой не стала.
И где-то на полдороги, под тополем на излуке
ему впятером жандармы назад заломили руки.
Медленно день уходит поступью матадора
и плавным плащом заката обводит моря и долы.
Тревожно чуют оливы вечерний опасности запах
а конный ветер несется в туман свинцовых отрогов.
Юноша ангелов клана, ночи сын горделивый,
среди пяти треуголок шагает без ветки ивы...
Юноша! Ты ли это?! Да будь ты "ангел" на деле,
здесь пять бы ключей багряных, стекая с ножа, запели!
И ты еще сын этой ночи?! Подкинут ты в колыбели!
Один на один со смертью, бывало в горах сходились.
Да вывелись те герои! И пылью ножи покрылись...
Открылся засов тюремный, едва только девять било.
А пятеро конвоиров вином подкрепили силы.
Замер над лунной водою смертью исторгнутый зов.
Взмыл окровавленный голос в вихре ее голосов.
Рвался он раненым вепрем, бился у ног на песке,
взмыленным телом дельфина взвился в последнем броске;
вражеской кровью омыл он свой кармазинский платок.
Но было ножей четыре, и выстоять он не мог.
И той порой, когда звезды ночную воду сверлят,
древнего голоса смерти замер последний раскат.
Четыре багряные раны - и профиль как изо льда.
Живая печать, которой уже не отлить никогда..."