Любителям фэнтэзи :)

Вот прошу заценить начало небольшого рассказика, который начал писать пару месяцев назад.

глава 1

Такой зимы не было уже лет 200 - резкий ветер пронизывал до костей, заледенелые деревья жалобно торчали из огромных сугробов. Яркий солнечный свет, отражавшийся от снега, мог ослепить любого, но солнце не грело, оно всего лишь бесстрастно и безразлично взирало на мир.
Еще недавно в этом лесу весело щебетали птицы, и добрые хоббиты, зажмурившись, нюхали пряный аромат осенних цветов. Ходили, задевая рогами деревья, мохнатые лоси, и волк волок в свою нору очередную жертву. Иногда доносилось жужжание тетивы – то охотились эльфы. Ночью тишина нарушалась частым уханьем филинов и шорохом ночных зверей.
Наступил январь, часть животных ушла на юг, другие попрятались по норам. Вернулись домой в теплые хижины хоббиты, эльфы разошлись по своим городам, защищенным от холода магией.
Но сейчас творилось что-то странное – лес был не просто пуст, он был мертв, почти мертв – остатки жизни все еще теплились в некоторых вековых буках. Мороз убивал - в норах лежали замерзшие трупы обитателей леса.
Снег злобно хрустел под ногами. Двое гномов – невысоких, широкоплечих, с посиневшими от холода лицами, шли, по колено, увязая в снегу, отплевываясь и сквозь зубы ругаясь. Они не говорили друг с другом – просто шли туда, куда отправил их старейшина. Если они не дойдут до Совета, то их племя погибнет, так и не дождавшись помощи – беседовать не о чем. В толстых шубах одетых поверх дорогих доспехов они, как могли быстро, шагали вперед к городу эльфов. На их спинах, поблескивая, висели гномьи боевые топоры – страшное оружие, которым умелый воитель с легкостью перерубить человека в железных доспехах.
Следом за гномами, бесшумно взмахивая крыльями, летела огромная летучая мышь. Вампир – странное существо, которое уже несколько сотен лет не появлялось на этой земле - совершенно не боялся мороза и ветра, но он был страшно голоден, ведь не пил крови уже месяц - услышав зов, сразу полетел на него.
Зов этот отчаянно пульсировал в мозгу. Больше всего он боялся опоздать, поэтому не позволял себе остановок. Но сейчас, когда цель была уже близка, кровопийца решил, наконец, отдохнуть, а заодно и утолить голод.
Смерть всегда приходит неожиданно - это закон, который многие стараются просто не замечать. Но, тем не менее, это так, и изменить ничего нельзя. Некоторые, на протяжении многих лет, копят на счастливую старость и лишь, неожиданно оказавшись на смертном одре, понимают, что жизнь потрачена зря. Поэтому надо жить сегодняшним днем, ведь никогда не известно, что произойдет завтра. Но при этом ожидание смерти очерствит душу и отнимет радость жизни. Aut fuit, aut veniet, nihil est praesentis in illa, Morsque minus poenae quam mor mortis habet*.

Гномы спали прямо на снегу. Их храп был, наверное, слышен на многие мили вокруг. Летучая мышь осторожно села на шлем одного, не торопясь, добралась до, незащищенной шеи и резко прокусила ему артерию. Алый живительный поток хлынул из раны. Вампир, захлебываясь, стал втягивать кровь. Гном дико взвыл, но подняться не мог – яд действовал безотказно. Другой резко вскочил и схватился за топор, тьму осветили загоревшиеся древние руны. Он видел черное существо, жадно насыщавшееся кровью его сородича. Он подбежал и хотел разрубить омерзительную тварь, но понял, что руки не повинуются ему. В глубине сознания возник страх, который постепенно разрастался и вытеснял другие чувства. Безумие застлало глаза гнома, он развернулся и побежал – он бежал, не видя ничего перед собой пока, обессилев, не повалился в снег.
Вампир между тем продолжал насыщаться. Он принял свой истинный облик, и две тонкие струйки крови медленно стекали по его лицу, капали на плащ, оставляя невидимые глазу пятна. Голод отступил, и летучая мышь растворилась в ночи. Остался лишь окровавленный труп гнома. В глубине невидящих мертвых глаз все еще было заметно удивление.
Наутро ничего не напоминало о развернувшейся трагедии. Снег шел, не переставая, он заметал следы и скрывал мертвых.


* Смерть или была, или будет, она не имеет отношения к настоящему; и менее мучительна сама смерть, чем ее ожидание (лат.)