Коробович

Глава Седьмая. Нирвана.
I
Мы ушли, но Коробовичу деваться было некуда. Получив ****юлей от любимой Клавы, он угрюмо побрел в соседнюю комнату, где заперся, в слезах, до вечера. Анаша отпустила, и он впал еще более в уныние. Трезвым мозгом своим он принялся обдумывать дальнейшие действия, а именно – где взять ганджубаса? Не то, чтобы он был торчек конченый – нет. Просто после перенесенного днем унижения ему непременно хотелось дунуть. Он пошарился по карманам, в надежде отыскать хотя бы пяточку вышеупомянутого зелья, но вспомнив, что мы все скурили, снова заплакал. Дело было к ночи, и вместе с желанием покурить пришло еще и желание что-нибудь съесть. Из кухни доносился приятный запах наваристого борща и не менее приятный запах жареной курицы и картошки. Коробович, решив удовлетворить хотя бы одно свое желание, открыл дверь, и хотел было выйти, но дверь, как оказалось, была заперта на шпинголет снаружи. Видимо, Клава, подумав, что тот пойдет со своими друзьями (читай – нами) курить траву, заперла его, тем самым огородив от приема наркотиков.
- Клавушка, солнце, - всхлипнул Коробович, - Выпусти, а? Я кушать хочу.
- Знаю, чего ты хочешь! – рявкнула на него из-за двери Клава, - Сегодня будешь сидеть там, и ничего не получешь, понял?
- Ну пожалуйста, выпусти, - молил Коробович, - Я больше не буду.
- Я сказала – нет, значит – нет! А будешь ныть – получишь ****ы! Тебе днем что, мало было?
Бедняга Коробович был в отчаянии. Во-первых, до утра он оставался без еды. А во-вторых, таяла надежда на то, что он стащит ночью ключи от погр***, и вдоволь накурится. Сначала он пытался выйти в Астрал, и напиться там, как он делал регулярно, но у него ничего не вышло, ибо он постоянно думал о еде и накурке. Позже, уже ночью, он попытался выломать дверь, но, получив ремешком по ***лу, жалобно взвизгнул, и уполз куда-то в угол. Пытался уснуть, но на голодный желудок сделать этого не удалось. Хотел даже повеситься, тем самым отмстив Клавке за ее отношение, но почему-то передумал. Перебрав в голове все возможные варианты своего освобождения и не найдя ничего более менее подходящего, он решился на поледний шаг.
Дело в том, что потолки в доме Коробовича были деревянные, а сам Коробович был профессиональный плотник со стажем. Так вот, отыскав где-то в темноте старую, уже ржавую, пилку для ноктей, он принялся пилить ей потолок. Задача была не из легких: потолки состояли из двойного слоя фанеры, укрепленные каркасом из сосновых досок, но Коробовича это остановить уже не могло. Он упорно, в течении трех часов выпиливал в потолке дыру. «Лезь в окно, кретин», - один за другим шли сигналы из космоса, «Потом возьми ключ из-под коврика и зайди в дом!» Сигналы, к сожалению не доходили, и Коробович, истекая потом, продолжал пилить.
«Свобода!» – радовался он, выбравшись из комнаты на чердак. Теперь ему оставалось только открыть дверь, и спуститься вниз, в коридор. А из коридора можно было хоть куда! Хоть в ванную, хоть в туалет, хоть на кухню, а хоть и в погриб за ганджубасом. Коробович радовался как ребенок: всех обманул, всех перехитрил!
Найдя в темноте ручку, он радостно дернул за нее, и… «Не открывается», - стукнуло в голове. «Это что же?» – думал он, «Все напрасно? Все зря. Все три часа кропотливого труда – все даром?» Опять облом. Ему вновь захотелось расплакаться, но он сдержал этот никчемный порыв. Останавливаться на достигнутом не хотелось, и он принялся выпиливать вторую дыру, но уже не в потолке, а на полу чердака. С усердием ювилира, потный, голодный, уставший и злой, он продолжал пилить и пилить дыру в потолочной двери, проклиная все на свете. А сигналы из космоса все шли и шли, не находя своего адресата.
На этот раз все получилось гораздо быстрее: не надо было подтягиваться одной рукой за люстру, так как это был уже не потолок, да к тому же на чердаке Коробович обнаружил свою старую ножовку, коей он без труда мог справляться, ибо был, как я уже заметил выше, профессиональным плотником. Отверстие он сделал минут за пятнадцать.
Впоследствие, Клава долго ломала голову над тем, откуда появились эти странные круглые дырки в потолке, но Коробович, достав где-то кассету с мультфильмом «Следствие ведут колобки» успокоил ее, сказав, что из местного зоопарка действительно был похищен слон, и именно слон, видимо, пролетая над крышей их дома, оставил на потолке свои следы. Клава охотно поверила, сильно удивилась и даже рассказала об этом всем соседям. Те недружелюбно крутили у виска - зоопарка в городе отродясь не было. Однако Клава на слоне помешалась, и даже вызывала милицию, чтобы те неприменно сняли отпечатки следов слона. Но почему-то вместо милиции приехала скорая помощь, и больше Клаву никто не видел. Но я опять забежал далеко вперед.
Хочу еще сказать, что любая другая женщина не применула бы поинтересоваться, почему в потолке всего две дырки? Разве у слона две ноги? Спешу сказать, что вы не правы: дырки было именно четыре, и об этом речь далее.
Итак, спустившись вниз, счастливый Коробович собрался было уже на кухню, как вдруг с огорчением для себя обнаружил, что находится в той же комнате, из которой и вылез. Он совершенно забыл, что люк на чердак находится именно здесь, и ему, оказывается, достаточно было открыть его изнутри (а заперт он был именно изнутри, поэтому и не открывался с чердака), и вылезти наверх. Несчастный Коробович проклял все, упоминая при этом зачем-то какого-то человека, ***ного в рот. Но отступать было некуда, и он вновь полез на чердак. Ужасно боясь снова ошибиться, он начал простукивать пол, пытаясь выяснить месторасположение стен, дабы по их расположению узнать, где же находится кухня. Еще он боялся случайно выпилить дыру в Клавиной комнате и тем самым спалиться.
Наконец он нашел нужное, как ему казалось место, и собирался уже начать пилить, как вдруг услышал сонный голос Клавы:
- Опять эти крысы по чердаку бегают. Отравы на них не напосешься.
- Хочешь дам, - ответил ей незнакомый Коробовичу мужской голос, - У нас на базе ее завались.
- Да ладно, Вась, потом, давай спать.
Голоса стихли.
Бедный, бедный, рогатый Коробович. Вот почему Клава радовалась, когда ругала тебя за шмаль! Ведь появился замечательный повод для того, чтобы закрыть тебя в отдельной комнате, и спокойно привести в дом своего любовника! Старый добрый барыга Вася, которого Самоварка почему-то называл Баламутень, преуспел и здесь, и теперь лежит спокойно на твоем месте.
Но Коробовичу было не до этого. Напротив, он даже обрадовался, услышав эти голоса, сигнализирующие о том, что в этом месте пилить не стоит. А каково все таки было бы Васе с Клавой, увидя они Коробовича, спускавшегося в темноте с потолка!
Ползая по чердаку, он нашел все же нужное место. По запаху. Это была кухня. Уже приноровившись, он в считанные минуты и с легкостью выпилил себе лаз, и, наконец выбрался из плена.