Хлеб наш поддельный
100 лет назад, в июне 1909 года, император Николай II одобрил создание Комитета по борьбе с фальсификацией пищевых продуктов. Ведь в России повсеместно подделывали все, что употреблялось в пищу. В молоко для увеличения жирности добавляли бараньи мозги, в сливки, чтобы они казались гуще,— мел. Муку делали из смеси зерновых с семенами ядовитых сорных трав. А в прокисшее пиво бросали известь, чтобы имитировать приличный вкус и вид. Но особенно доставалось дорогим привозным товарам. В чай подмешивали полезные и не очень травы, а для подделки кофе покупали в Германии специальные машинки, при помощи которых глину превращали в кофейные зерна.
Общества по защите прав потребителей до революции не было. Умер человек (или, случалось, целая семья) от отравления — родственникам жаловаться некуда. Да и не настолько была совершенна экспертиза, чтобы точно определить источник интоксикации. С мошенниками боролись буквой закона. И то после громких скандалов или публикаций. В 1890 г. вышел закон, который приравнивал к «приготовлению для продажи и к самой продаже» хранение фальсифицированных товаров в торговых и промышленных помещениях. Соответственно усиливалось и наказание: штраф до 300 рублей или арест сроком до 3 месяцев. Это, впрочем, не останавливало тех, кто реализовывал некачественный продукт. История фальсификаций в России — это ещё и история коррупции.
Какой продукт подделывали чаще всего, тот и упоминался в законах. Хлеб, мясо (1845 г.), коровье масло, жиры (1891 г.). Затем в хронологическом порядке шли пчелиный мёд, кофе, молоко, мука, пиво, сахарин, чай, суррогаты женского молока и прочие. Надзор за качеством продуктов осуществляли отдельные лаборатории и медики-энтузиасты, а проверки-налёты проводились эпизодически, когда жалоба исходила от привилегированных персон.
Однако даже в начале XX века найти натуральное качественное молоко было отнюдь не просто. Чаще всего молоко обезжиривали или разбавляли водой, а затем прибавляли что-либо, позволяющее хоть как-то скрыть эту манипуляцию. Иногда, чтобы загустить молоко, в него добавляли крахмал, рыбий клей или растительное масло. Некоторые махинаторы для густоты подмешивали в молоко мыльный раствор, присутствие которого определялось по радужным пузырькам, образовавшимся после встряхивания. В отдельных случаях для создания видимости повышенной жирности молока в него добавляли яйца или сырые бараньи мозги.
Но масло не шло ни в какое сравнение с другими молочными продуктами по количеству способов подделки и их масштабу. В России до революции наибольшей популярностью пользовалось русское, или топленое, масло. Сладко-сливочное масло, приготовлявшееся из свежих сливок, парижское масло, которое делали из кипяченых сливок, голштинское из скисших сливок и чухонское из сметаны пользовались гораздо меньшим спросом, поскольку требовали обязательного хранения на холоде, а ледник до наступления эры холодильников имело далеко не каждое российское жилье.
Самым невинным способом фальсификации масла считалось подкрашивание его растительными красителями для придания привлекательной для покупателей желтизны. А все прочее зависело от фантазии и жадности производителя. Обычно в масло примешивали любую дешевку, начиная с говяжьего жира и кончая пальмовым маслом, применение которого в Российской империи, как и маргарина, строжайше воспрещалось. Это, правда, нисколько не мешало производить подделку масла в промышленных масштабах.
Фальсификация процветала и в других сегментах продовольственного рынка. Существовали особые технологии очистки протухшего мяса и его покраски в здоровый натуральный цвет. Фальсификаторы не оставили в покое даже национальный русский напиток — квас. Обычные его сорта повсюду в торговле до неприличия разбавлялись водой, причем нередко грязной. Что уж было говорить о более изысканных сортах этого напитка. Московский санитарный врач Соколов писал в 1910 году:
"Дорогие квасы, как хлебные, так ягодные и фруктовые, фальсифицируются сахарином, искусственно приготовленными эссенциями, а для придания квасам соответствующего цвета нередко применяются анилиновые краски. Для консервирования употребляется салициловая кислота".
И только ленивые торговцы не делали сами фруктовые и минеральные воды, которые на первый взгляд почти ничем не отличались от настоящих или изготовленных из натуральных фруктовых сиропов, как требовал закон.
Фальсификаторы не обходили вниманием и импортные товары. Причем особой популярностью среди них пользовался продолжавший оставаться экзотическим и довольно дорогим кофе. Подкрашивать его зерна, чтобы выдать дешевые сорта за дорогие, в России так и не научились, так что подкрашенный кофе приходилось закупать в Германии. Но вот остальные технологии удалось освоить вполне прилично.
"Чаще всего низшие сорта,— писал Соколов,— подделываются под высший сорт, дороже ценимый. Для этой цели подмешивают всевозможные кофейные зерна к "мокка". Но это сравнительно невинная фальсификация. Изобретательность торговцев, стремящихся к легкой наживе, идет гораздо дальше: они ввели в торговлю искусственные кофейные бобы и пытаются их продавать под видом естественных. Эти искусственные бобы изготовляются из различных сортов теста (ячменного, пшеничного, маисового и т. п.), а иногда, как упоминается в литературе, даже из молотых оливковых косточек и из глины. Приготовленные таким образом бобы опрыскиваются раствором паточного сахара, поджариваются, подкрашиваются и подмешиваются к настоящему кофе".
Когда доклад о всевозможных ухищрениях жуликов лег на стол начальства в департаменте полиции Москвы, было приказано проверить бакалейщиков: чем на самом деле торгуют эти «сукины дети»? Оказалось, донесение не обманывало: в молотом кофе на продажу содержится от 30 до 70 процентов примесей. Стопроцентно чистого продукта обнаружить не удалось…
Фальсификация чая достигала поражающих размеров. О подмешивании низших сортов к высшим и говорить нечего: это было делом обыденным. А в более изобретательной «переработке» лидерство делили обе российские столицы, каждая из которых дала неофициальное название сорту поддельного и наиболее распространенного чая: «рогожский» и «копорский». Первый фабриковался из спитого чая в Москве, в Рогожской части, второй — в одной из волостей Петербургской губернии. Спитой чай, как и отнюдь не пищевые добавки к сахару, собирали по заведениям, подкрашивали сахарным колером, берлинской лазурью, индиго, куркумой, солями меди и железа и краской «катеху». Для вкуса подмешивали траву иван-чая, листья розы, земляники, тополя и кипрея. Сбывали с черного хода в трактиры, кабаки и даже в рестораны, а тот, что шел в магазины, упаковывали, подсыпая для увеличения веса песок, глину и даже свинцовые опилки.
Высшим шиком считалось подделать продукт так, чтобы «добавки» не ухудшили его питательных свойств и не приносили вред организму, как, например, молоко, которое частенько разбавляли разведённой в воде известкой, зная при этом, что чаще других его пьют дети. А противоположный пример «заботы о качестве» — икра, в то щедрое время довольно дорогой деликатес. Будучи вымоченная в пиве (лучше домашнего приготовления), она существенно прибавляла в весе и объеме. На вкусе и прочих характеристиках деликатеса это совершенно не отражалось. И уличить ловкачей было практически невозможно. Но подобными изысками чаще баловалась обслуга в ресторанах, чем в продуктовых лавках.
Но вернёмся к напиткам. Одно из первых мест по размаху фальсификации в дореволюционной России занимало виноградное вино. Не слишком популярный тогда в народе (как, кстати, и пиво) алкогольный напиток не мог конкурировать с отменного качества водкой, производящейся государством монопольно и с гарантией. Но и у него был свой потребитель.
Контроль за производством вин — по мере сил и возможностей — усилили, и виноделы были вынуждены увеличить производство качественной продукции. Но подделок от этого меньше не стало. Энтузиаст доктор Гулишамбаров опубликовал сенсационные выкладки. Оказалось с 1887 по 1890 год Москва получала из винодельческих районов по 460 тыс. пудов вина ежегодно, но, в то же время, удовлетворив потребность полуторамиллионного населения, вывозила в другие регионы до 800 тыс. пудов! А ведь межреспубликанских винзаводов в Москве тогда не было…
Плоховато было и с консервами: производственный процесс нередко нарушался, правила гигиены не соблюдались, поэтому более или менее тяжкие случаи отравления фиксировались с устрашающей регулярностью. Впрочем, как и смерти. Одно из громких уголовных дел было заведено после отравления консервированным зелёным горошком людей в разных городах. Экспертиза установила, что для придания горошку натурального зеленого цвета его подкрашивали ядовитой сернокислой медью.
http://www.chaskor.ru/p.php?id=8497
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1179083&print=true
