С годовщиной
***
Отработав в Хайратоне, мы собрались домой, в Кабул. Уточнили, колонн сегодня уже не будет, зато будет борт- «восьмёрка», через Кундуз. Там тоже необходимо было подписать карточку посадки сооружения и ещё кое-какие бумаги. Почему бы не залететь между делом. Приехали на вертолётку. Ждём-с. В округ площадки ни одного строения, тень только от деревянного здания на два очка, да от двух вертушек, «восьмёрок». Под одной из них мы и устроились. Мы – это два капитана-проектировщика, один - изыскатель, второй сантехник, я старший лейтенант - представитель Заказчик проекта и наш попутчик до Кундуза, прапорщик, мой земляк из Башкирии. Вещевик, для него мы и «сажали» баню и решали вопросы снабжения её водой… и паром. О работе мы уже давно наговорились, о женщинах разговаривать не хотелось, чего зря травить друг друга, остался один способ скоротать время до вылета: мы решили сыграть партию в преферанс, благо, что у проектировщиков был заготовлен и распечатан рулон пулек на четыре человека, только заполняй. Сидим, перекидываемся в картишки. В очередной раз , пришла очередь прапорщика сидеть на прикупе. Он сдал и пока суд да дело, побежал к зданию. Прошло меньше минуты, мы только закончили торг, как прапор с громким нечленораздельным воплем , временами прерывавшимся устойчивыми идиоматическими выражениями, не поддающимися переводу на иностранные языки , да и носителями Великого и Могучего воспринимаемыми больше сердцем, чем умом, пробкой вылетел из вышеозначенного помещения. Метров через двадцать, слегка прейдя в себя, он оглянулся, убедившись в том, что ни кто за ним не гонится, обнаружил, что брюки у него спущены до колен, подтянул их, и в три прыжка преодолел оставшиеся метров десять до места нашего временного базирования. С утробным рыком он раскрыл свой потерявший форму старинный кожаный портфель, выхватил оттуда РГД-шку, заученным движением завернул запал, вырвал кольцо, бросил её. Попал в открытую дверь туалета. Взрыв. Туалет покосился. Пока мы переглядывались, не понимая, в чём дело, в туалет полетела вторая граната, опрокинувшая строение на бок. Прапор совсем потерял голову, и не найдя больше РГД-шек, стал заворачивать запал в Ф-ку. Почувствовав реальную опасность и для себя, и для вертушек, я схватил прапорщика за руку, остановив боевые действия. Ко мне присоединились и два невесть откуда взявшихся (думаю, дрыхли в вертушках) летуна. На их резонный вопрос :-«Ты чего?? Совсем о..ел??», прапор только открывал рот, как выброшенная на береговой песок рыбина, и показывал рукой в сторону сортира и мычал:-«Там…. ..ля… Вооо….. такая…., такая…… во!!!! ….ля!». . Уже начиная понимать в чём дело, я взял свой автомат, откинул приклад, и взяв его за ствол, в районе мушки, двинулся к разгромленному строению. Тут и прапор пришёл в себя:-«Стой!!! …ля, Кобра там!!!... ля» . Тут его прорвало. Он стал объяснять своё странноё, на первый взгляд, поведение:- «Только я присел, устроился, слышу свист сзади, оглянулся, а там кобра раскрыла свой капюшон и раскачивается вперёд-назад, мне в зад целится, примеряется! Я и высочил». Последовал нескромный вопрос: «А то, за чем пришёл , сделать успел?». Прапор наморщил лоб. Задумался. «Не помню, но не хочется». И сам же первый рассмеялся. Наступила расслабуха, вылившаяся в не конролируемый, продолжительный взрыв хохота. Прекратили наше веселье летуны без знаков различия, появившийся откуда-то из-за бугра на звуки редкого для Хайратона явления, взрывов, и совсем не разделявший нашего веселья. В тот день вертушки улетели без нас. Оставшись, я обследовал опрокинутое сооружение. Змеи я так и не обнаружил, ни живой ни мёртвой, хотя перепуганная кобра обычно остаётся в своей боевой стойке тем дольше, чем сильнее напугана. Кобра плохо видит, и я сам наблюдал, как она реагирует на белый носовой платок, прикреплённый к палке, не замечая руки змеелова, которая подкрадывается сзади и хватает её за капюшон. Видимо, она так и ни чего не поняла, и обнаружив исчезновение такой огромной белой… цели успела ретироваться до прилёта гранат. А может её сбила струя из «стартового ускорителя» бедного прапорщика. Как теперь узнаешь….
Мужики, всех участвовавших, причастных и сочувствующих - с Годовщиной! и про третий тост не забывайте...
Отработав в Хайратоне, мы собрались домой, в Кабул. Уточнили, колонн сегодня уже не будет, зато будет борт- «восьмёрка», через Кундуз. Там тоже необходимо было подписать карточку посадки сооружения и ещё кое-какие бумаги. Почему бы не залететь между делом. Приехали на вертолётку. Ждём-с. В округ площадки ни одного строения, тень только от деревянного здания на два очка, да от двух вертушек, «восьмёрок». Под одной из них мы и устроились. Мы – это два капитана-проектировщика, один - изыскатель, второй сантехник, я старший лейтенант - представитель Заказчик проекта и наш попутчик до Кундуза, прапорщик, мой земляк из Башкирии. Вещевик, для него мы и «сажали» баню и решали вопросы снабжения её водой… и паром. О работе мы уже давно наговорились, о женщинах разговаривать не хотелось, чего зря травить друг друга, остался один способ скоротать время до вылета: мы решили сыграть партию в преферанс, благо, что у проектировщиков был заготовлен и распечатан рулон пулек на четыре человека, только заполняй. Сидим, перекидываемся в картишки. В очередной раз , пришла очередь прапорщика сидеть на прикупе. Он сдал и пока суд да дело, побежал к зданию. Прошло меньше минуты, мы только закончили торг, как прапор с громким нечленораздельным воплем , временами прерывавшимся устойчивыми идиоматическими выражениями, не поддающимися переводу на иностранные языки , да и носителями Великого и Могучего воспринимаемыми больше сердцем, чем умом, пробкой вылетел из вышеозначенного помещения. Метров через двадцать, слегка прейдя в себя, он оглянулся, убедившись в том, что ни кто за ним не гонится, обнаружил, что брюки у него спущены до колен, подтянул их, и в три прыжка преодолел оставшиеся метров десять до места нашего временного базирования. С утробным рыком он раскрыл свой потерявший форму старинный кожаный портфель, выхватил оттуда РГД-шку, заученным движением завернул запал, вырвал кольцо, бросил её. Попал в открытую дверь туалета. Взрыв. Туалет покосился. Пока мы переглядывались, не понимая, в чём дело, в туалет полетела вторая граната, опрокинувшая строение на бок. Прапор совсем потерял голову, и не найдя больше РГД-шек, стал заворачивать запал в Ф-ку. Почувствовав реальную опасность и для себя, и для вертушек, я схватил прапорщика за руку, остановив боевые действия. Ко мне присоединились и два невесть откуда взявшихся (думаю, дрыхли в вертушках) летуна. На их резонный вопрос :-«Ты чего?? Совсем о..ел??», прапор только открывал рот, как выброшенная на береговой песок рыбина, и показывал рукой в сторону сортира и мычал:-«Там…. ..ля… Вооо….. такая…., такая…… во!!!! ….ля!». . Уже начиная понимать в чём дело, я взял свой автомат, откинул приклад, и взяв его за ствол, в районе мушки, двинулся к разгромленному строению. Тут и прапор пришёл в себя:-«Стой!!! …ля, Кобра там!!!... ля» . Тут его прорвало. Он стал объяснять своё странноё, на первый взгляд, поведение:- «Только я присел, устроился, слышу свист сзади, оглянулся, а там кобра раскрыла свой капюшон и раскачивается вперёд-назад, мне в зад целится, примеряется! Я и высочил». Последовал нескромный вопрос: «А то, за чем пришёл , сделать успел?». Прапор наморщил лоб. Задумался. «Не помню, но не хочется». И сам же первый рассмеялся. Наступила расслабуха, вылившаяся в не конролируемый, продолжительный взрыв хохота. Прекратили наше веселье летуны без знаков различия, появившийся откуда-то из-за бугра на звуки редкого для Хайратона явления, взрывов, и совсем не разделявший нашего веселья. В тот день вертушки улетели без нас. Оставшись, я обследовал опрокинутое сооружение. Змеи я так и не обнаружил, ни живой ни мёртвой, хотя перепуганная кобра обычно остаётся в своей боевой стойке тем дольше, чем сильнее напугана. Кобра плохо видит, и я сам наблюдал, как она реагирует на белый носовой платок, прикреплённый к палке, не замечая руки змеелова, которая подкрадывается сзади и хватает её за капюшон. Видимо, она так и ни чего не поняла, и обнаружив исчезновение такой огромной белой… цели успела ретироваться до прилёта гранат. А может её сбила струя из «стартового ускорителя» бедного прапорщика. Как теперь узнаешь….
Мужики, всех участвовавших, причастных и сочувствующих - с Годовщиной! и про третий тост не забывайте...
