Вежливость

Знаете, есть такой взгляд — наглый, почти животный. Такой взгляд одновременно и с высока, и с презрением. Такой взгляд ищет «проблем», пытается найти глаза, которые в него посмотрят дольше секунды и тогда жертве не миновать неприятностей. Именно таким взглядом озирал толкущихся в пробке автолюбителей средних лет хач. Нет, я знаю, есть армяне, грузины, дагестанцы и прочие, и хач не ко всем подойдет, тут речь не о национальности, даже пара моих друзей–армян, не нашли бы другого слова для этого индивида. Хотя может неверно так сразу судить о человеке по взгляду, но, как показали дальнейшие события, оказывается можно.
Хач этот сидит на заднем сиденье лады–приоры, затонированной в ноль, и курит в опущенное окошко, небрежно стряхивая пепел с видом как минимум короля советского союза. Приора ползет по съезду на внешнюю сторону МКАДа, который стоит почти намертво. В какой–то момент её впускают в крайний правый ряд потока.
Из окна появляется рука с бычком и … тушит его об правое заднее крыло вольвы сороковки, стоящей на ряд левее. Вольва не новая, но ухоженная. Видно, что хозяин её любит, холит и лелеет. Важно — она, как и приора, затонирована в ноль, судя по заднему стеклу.
Секундная пауза. У вольво промигивает задний ход – встала на паркинг. Открывается водительская дверь, на землю опускаются две ноги и машина приподнимается, потому что из неё выходит дядя килограмм на 110–120. У него крайне редкий типаж, ему около 40 лет, он такой, знаете, из 90–ых. То есть его друзья скорее всего либо пришли к успеху, либо сидят, либо лежат. А он, видимо, как то успел соскочить с уходящего поезда, в итоге живой, но до успеха так и не добрался. Дядя этот очень хмур и огорчен произошедшим, как будто детская обида на лице. С таким лицом обычно дети идут на другой край песочницы, сжав в кулаке совочек, что бы стукнуть им соседскую девочку дылду, растоптавшую его куличек. Только тут 120 кило мяса и совочек не нужен, он кулаком убить может.
Дядя обходит вольву спереди, проходит мимо водительской двери приоры и запускает обе руки целиком в открытое заднее окно. Вот показались локти, он что–то вытаскивает изнутри, это что–то ударилось, не попав в оконный проем, от чего приора покачнулась. Дядя тянет еще, оказывается это голова не прошла, теперь нормально, пошла тушка, ноги, на выходе одна нога цепляется за верхнюю рамку двери ботинком и тот слетает. Туловище в одном ботинке оказалось на улице, оно что–то кричит на непонятном языке, матерится и даже пытается дергаться, но при такой разнице в массе – бесполезно. Его, как куклу, кидают на приору, тут же срубают увесистым ударом и начинают пинать. Видно что не очень сильно, скорее в воспитательных целях.
Все события уложились в общем–то три–четыре секунды. Очухивается водитель приоры. Открывается водительская дверь, в щель просовывается темненька голова. Тут же, синхронно, как по команде открываются обе двери вольвы и та аж подпрыгивает, из неё выскакивают двое по комплекции и внешнему виду просто братья–близнецы огорченного водителя вольвы. Голова исчезает в приоре дверь захлопывается и, видимо, закрывается изнутри.
Два здоровенных русских мужика, потеряв цель, замешкались, но через секунду поняли, что драки не будет, а просто так стоять скучно. Поэтому они опять же синхронно под локотки отводят огорченного друга от тушки. Сами, пару раз пнув ее, поднимают в воздух и закидывают головой вперед в приору. Вся троица садится назад в свою машину. Промигивает задний ход. Вольво проезжает на два–три корпуса свободного пространства вперед, которое никто не рискнул занять, за время воспитательных работ.
Приора через пару секунд включает аварийку. Из открытого заднего окошка остаются торчать неподвижно наружу две ноги, одна в черном блестящем остроносом ботинке, вторая в обычном черном носке.