В июне ездил в Закарпатье, если дети ваши, кроме их документов никаких справок и флюрографий ненадо!
спасибо, просто мы в прошлом году в Одессу ездили, нам сказали, что надо справку, хотя на таможне её не спрсили, а сейчас, мало ли что-то поменялось
Немного скопипастил про украинско-венгерские переезды
ПОСЛЕ «ОБЩЕНИЯ» С ВЕНГЕРСКИМИ ТАМОЖЕННИКАМИ И ПОГРАНИЧНИКАМИ 29-ЛЕТНЯЯ УЧИТЕЛЬНИЦА ИЗ ЗАКАРПАТЬЯ ВЕРНУЛАСЬ ДОМОЙ С СОТРЯСЕНИЕМ МОЗГА И МНОГОЧИСЛЕННЫМИ СИНЯКАМИ
Наталья не намерена прощать увечья, оскорбления и унижения, которые ей пришлось пережить. Ведь в отличие от своих соотечественников, для которых провоз контрабандных сигарет и дизтоплива является единственным заработком и они просто «не обращают внимания» на такие «мелочи», она, собираясь навестить в Венгрии своих знакомых, ничего запрещенного туда не везла
Ярослав ГАЛАС
«ФАКТЫ» (Ужгород)
Наверное, ни один регион Украины не располагает к зарубежным поездкам более, чем Закарпатье, имеющее границы с четырьмя, а контрольно-пропускные пункты — с тремя государствами Центральной Европы. Правда, после установления Словакией и Чехией визового режима поток желающих посетить эти страны с нашей стороны резко сократился. Зато жители граничащих с Венгрией районов ездят за ближайший рубеж по-прежнему часто. А те, кто занимается мелким и средним бизнесом, — и по нескольку раз в день. Публикации о мытарствах и мучениях, которым подвергаются наши соотечественники при прохождении таможенного контроля, появлялись в местной прессе неоднократно. Но случай, произошедший в середине прошлого месяца с 29-летней учительницей из города Берегово Натальей Гомбой, — вообще из ряда вон выходящий.
«Венгерский таможенник несколько раз повторил, что мы — вонючие украинцы, хуже половой тряпки»
— 15 сентября, в пятницу, я решила навестить своих знакомых в венгерском городе Бахталорентгаза, — рассказывает Наталья Гомба. — В 8 часов утра на своем «Opel-kadett» я подъехала к КПП «Лужанка--Берегшурань». Нашу таможню миновала за несколько минут (в машине я находилась одна и никакого багажа не везла). Мне пожелали счастливого пути, и приблизительно в 8.30 я оказалась перед венгерскими пограничниками. Прежде чем пройти пограничный контроль, пришлось простоять в очереди 2 часа. А затем мою и еще несколько легковушек осмотрел венгерский таможенник. Не обнаружив ничего недозволенного для ввоза в свою страну, он внес наши данные в компьютер, вернул нам паспорта с позволяющими въезд в Венгрию печатями, после чего без каких-либо объяснений велел мне поставить «Опель» в сторону и зайти в помещение таможни. В Венгрию я всегда ездила через КПП «Лужанка--Берегшурань», поэтому большинство работающих там таможенников знаю. Осматривавшего мою машину зовут Шандор Кочиш, а начальника смены — Иштван Черепеш. Мелкие недоразумения с ними у меня уже случались. Как-то во въезде в Венгрию отказали ехавшей со мной матери — сказали, будто у нее контрабандные сигареты, хотя ничего не нашли. В другой раз снова попытались высадить мать, но после того как таможенник-женщина провела личный осмотр и ничего не обнаружила, в Венгрию мы поехали...
Когда я вошла в помещение, там было трое таможенников. Начальник смены сразу стал у дверей, заблокировав выход, а двое других бесцеремонно принялись меня ощупывать, дергать, задирать майку. Я, конечно, возмутилась, объяснила, что никакой контрабанды не везу, а если они настаивают на осмотре, то пусть приведут женщину. В ответ от начальника смены посыпались грязные ругательства и оскорбления. Чаще всего в его тираде звучало, что мы — вонючие украинцы, хуже валяющейся на земле половой тряпки. Все это было сдобрено отборным матом. Двое других таможенников, как ни в чем не бывало, продолжали меня ощупывать, а когда я попыталась увернуться, один грубо развернул меня и прокричал в лицо: «Никуда ты отсюда не уйдешь!», также сдобрив фразу трехэтажным матом. Я потребовала их начальника, на что Черепеш заявил: «Я здесь начальник и буду делать с тобой все, что захочу!» Грубое и бесцеремонное ощупывание продолжилось, действия таможенников становились все более агрессивными, но тут в помещение кто-то вошел и мне удалось вырваться наружу и подойти к своему «Опелю». Троица последовала за мной и окружила машину. Я предупредила, что еду жаловаться в таможенное управление в город Вашарошнамень, на что Черепеш крикнул: «Убирайся, куда хочешь. Все равно я напишу в рапорте, что захочу, и мои коллеги все подтвердят».
«Приставьте ей к голове пистолет»
При выезде из КПП меня всю трясло, и я твердо решила не оставлять действия таможенников без последствий. В пяти километрах от таможни меня остановила мобильная группа приграничного контроля — двое одетых в военную форму мужчин на велосипедах. Обычно они останавливают автомобили с иностранными номерами, проверяют паспорта, иногда осматривают багаж. Проверили и меня. А когда уже собрались отпускать, заработала рация: кто-то из таможни приказал задержать «Опель» с моими номерами. Один из военных снова взял у меня паспорт, положил себе в карман и спросил, что я наделала на КПП. Я рассказала о произошедшем, упомянув, что еду жаловаться на таможенников их начальству. А через несколько минут подъехал микроавтобус, из которого вышли трое пограничников и один таможенник — тот, что осматривал мою машину. Старший из пограничников в категорической форме потребовал, чтобы я вернулась на таможню. Я отказалась и спросила, какое отношение имеют ко мне пограничники, если с моим паспортом все в порядке. Он рассмеялся и принялся поливать меня, а заодно и всех моих соотечественников, грязными ругательствами. Кричал, в частности, что мы низшая раса и устанавливать здесь свои порядки нам здесь не позволят. А затем приказал подчиненным и таможеннику сесть в мой «Опель» — с тем, чтобы я отвезла их на таможню. Они сели в машину, шутя, — что, мол, будет, если она отвезет нас не на таможню, а совсем в другую сторону и т.д.
Старший из пограничников поддержал «шутку» советом: «Приставьте ей к голове пистолет, тогда она отвезет вас, куда прикажете». Но я предчувствовала, что меня может ожидать на таможне, и повторила, что не вернусь, а поеду в Вашарошнамень в таможенное управление и все вопросы буду решать там. После этих слов все трое венгров выскочили из машины, вытащили меня и начали заламывать и выкручивать руки. Кто-то несколько раз ударил меня по спине. Старший из пограничников при этом стоял в стороне и советовал, куда лучше бить, чтобы было больнее. Увидев, какой оборот принимает дело, двое остановивших меня военных сразу сели на велосипеды и уехали — наверное, не хотели стать свидетелями. А трое таможенников и не думали униматься. Противостоять здоровым, вошедшим в раж мужчинам, я конечно же, не могла: один из них поставил мне подножку — и я упала на обочину, сильно ударившись головой о землю. Меня тут же перевернули лицом вниз и продолжили избивать, кто-то наступил мне коленом на спину, так что я едва могла дышать. Все это время по трассе ехали автомобили, и чтобы избиение видели как можно меньше водителей, меня быстро скрутили и затолкали на заднее сиденье «Опеля». Один из таможенников сел за руль, развернулся, и мы поехали к границе.
«Лицо у меня распухло, косметика потекла, а из рассеченных губ струилась кровь»
На КПП вышел начальник смены и заново принялся меня оскорблять. «Посмотри, на кого ты теперь похожа!» — кричал он. После избиения на трассе я действительно выглядела далеко не лучшим образом. Когда меня бросили на землю, голова попала в крапиву, и это вызвало аллергию. Через несколько минут лицо распухло, косметика потекла, а из обеих рассеченных губ непрерывно текла кровь. Весь мой костюм был перепачкан землей и травой, рукав разорван… Таможенник все не унимался, обзывал меня грязными словами, угрожал, что теперь шкуру с меня сдерет, кричал во все горло, что подвесил бы меня вверх ногами и поджег подо мной огонь. От пережитого и услышанного меня трясло, но я не отвечала на оскорбления. Из машины вытащили мою сумочку и забрали все деньги. Пять тысяч венгерских форинтов (около 93 гривен) таможенник положил себе в карман, а гривни (в кошельке было 26 гривен) поменял на форинты у стоящих в очереди водителей украинских машин. Любые попытки с моей стороны как-то защитить себя вызывали у таможенников взрывы ругательств и агрессии...
Где-то через полчаса начальник смены решил мою участь, заявив, чтобы я отправлялась домой и через час принесла ему 50 тысяч форинтов (примерно 930 гривен). В противном случае они конфискуют машину. Он отвел меня к пограничникам, которые поставили в паспорт печать о возвращении в Украину, а на прощанье «смилостивился», дав на возвращение с деньгами не один, а два часа. Закрыть оставшийся «Опель» мне не позволили, и ничего взять с собой тоже не дали — даже дамскую сумочку, в которой находились документы матери и брата, а также ключи от квартиры. Сказали, что заберу все, когда принесу деньги...
Когда меня выпроводили из КПП, было уже около 12 дня. Унижения и оскорбления, которые я испытала на венгерской границе, продолжались более трех часов.
На нашей стороне я рассказала пограничникам о произошедшем и спросила, как себя защитить. Они посоветовали обратиться к начальнику ОКПП «Закарпатье» полковнику Николаю Панчохе, который находится в Чопе. Попуткой я добралась в Берегово к матери, привела себя, насколько это было возможно, в порядок и позвонила в Чоп. Выслушав меня, Н.Панчоха порекомендовал написать на его имя заявление, которое он передаст венгерским пограничникам и в Посольство Украины в Венгрии. Я так и сделала. А вечером обратилась в больницу — после избиения в Венгрии болело все тело, началось головокружение, тошнота. Меня сразу госпитализировали в нейрохирургическое отделение.
На следующий день я написала заявление в райотдел милиции, где мне выдали направление на судмедэкспертизу.
Мое заявление Н.Панчоха, наверное, передал венгерской стороне еще в пятницу, и там поднялся шум, на КПП приехал какой-то начальник. Как стало известно позже, поиздевавшиеся надо мной таможенники заявили ему, будто я везла контрабанду (четыре блока сигарет и три бутылки водки), а также сбежала из КПП. А они якобы поймали меня и вернули в Украину, чтобы уплатила штраф. Но все это не могло произойти даже теоретически! Ведь если бы во время таможенного досмотра у меня действительно была обнаружена контрабанда, то никто не поставил бы в паспорт разрешающую въезд печать, не совершив всех необходимых формальностей (составление акта об изъятии контрабанды, штраф и т.д.). Другое дело, что все это время ключи от «Опеля» находились у таможенников, и они могли подбросить туда что угодно. Мое бегство вглубь Венгрии также невозможно. Ведь паспорт пересекающему границу выдают на руки лишь после окончания процедуры пограничного и таможенного контроля. Тем не менее, меня «заочно» обвинили в контрабанде, о чем позже составили акт. А «Опель» оставили на таможне до решения вопроса в судебном порядке, установив за один день стоянки плату в 6,5 тысячи форинтов (около 120 грн).
Выходные и последующие дни я находилась в больнице, поэтому решать связанные с инцидентом на границе вопросы мне помогала мама. Во вторник она отвезла мое заявление в Генеральное консульство Венгрии в Ужгороде. В тот же день я перезвонила в Посольство Украины в Будапеште, чтобы узнать, какие действия предпринимают там. Однако в Посольстве оказались не в курсе произошедшего. Мне предложили написать еще одно заявление и отправить им по факсу, что я и сделала. Но несмотря на просьбу сообщить, будут ли приниматься какие-либо меры, никакого ответа не получила. А время шло. Плата за стоянку машины на таможне уже выросла до огромной суммы. В сумке, оставшейся в машине все еще находились ключи от квартиры, а также документы матери и брата. Отдать сумку моей маме венгерские таможенники категорически отказались, а без паспорта мой брат, запланировавший на 21 октября свадьбу и уже пригласивший гостей, не мог даже отнести заявление в загс.
Какой у меня оставался выход? Надежды, что дело в чужой стране разрешится в мою пользу, у меня не было. Для этого ведь надо нанимать в Венгрии адвоката, платить ему огромные деньги (которых у меня попросту нет), и всякий раз ездить для решения формальностей через ту же таможню...
В четверг, 21 сентября, чтобы вернуть хотя бы машину, я подписала составленный венгерскими таможенниками акт о якобы изъятой у меня контрабанде и заплатила занятые у знакомых 30 тысяч форинтов штрафа (за вычетом 5 тысяч, отобранных у меня из сумочки еще в пятницу), плюс по 6,5 тысячи форинтов за 7 дней стоянки машины. Несостоявшаяся поездка к знакомым, кроме оскорблений и избиений, обошлась мне в 75,5 тысячи форинтов (около 1400 гривен).
Подписав бумаги, формально я согласилась с обвинениями венгерских таможенников, хотя, думаю, всем понятно, что сделала я это не по своей воле. Но надежды на то, что справедливость восторжествует хотя бы частично, и так жестоко поиздевавшиеся надо мной таможенники и пограничники будут наказаны, все же не теряю. Заявление о произошедшем (аналогичное тем, которые получили начальник ОКПП «Закарпатье», Генеральное консульство Венгрии в Ужгороде и Посольство Украины в Будапеште) я отправила также в прокуратуру венгерского города Ниредьхаза. Как мне там объяснили, даже если я согласилась с обвинениями таможенников и подписала их бумаги, прокуратура будет рассматривать отдельные эпизоды — по контрабанде, по факту моего избиения, а также по факту ухода таможенниками и пограничниками со своих постов во время несения службы. Теперь жду...
Малейший конфликт на венгерской таможне делает человека невъездним в эту страну
Случай, произошедший с учительницей из Берегово Натальей Гомбой, настолько поражает дикостью, что первый вопрос, приходящий на ум после услышанного, — возможно ли такое вообще? Тем не менее, когда во время командировки в Берегово я пообщался с местными жителями, которые часто ездят в Венгрию, оказалось, что «неадекватное» отношение венгерских таможенников к нашим соотечественникам — не такая уж и редкость. Но сначала несколько цифр. Только в приграничном с Венгрией Береговском районе Закарпатской области количество этнических венгров превышает 70 процентов от общего числа жителей. Значительная часть из них (впрочем, как и представители других национальностей, а также жители соседних приграничных районов) довольно часто посещают Венгрию, чтобы, используя разницу в ценах двух государств, несколько улучшить свое материальное положение. Если не считать занимающихся легальным бизнесом предпринимателей (их количество вряд ли превышает 1--2 процента), останутся обычные среднестатистические граждане. Те из них, кто сумел обзавестись работающими на дизеле подержанными иномарками, как правило, провозят в баках и продают в Венгрии солярку, другие возят сигареты, реже — водку. Говорят, что в приграничных венгерских городах местные жители уже настолько приучены к украинским сигаретам, что только их и покупают.
Дизельный и сигаретный «бизнес» в последнее время становится все менее прибыльным, поскольку цены в Венгрии и Украине постепенно выравниваются. Однако бросают его единицы — иного источника дохода у многих закарпатцев просто нет. Приграничные заработки, как это часто бывает, основываются на мелкой контрабанде. Правда, ограничивать емкость горючего в баке на таможнях пока не додумались, зато количество позволенных для ввоза в Венгрию сигарет и спиртного (которые не облагаются таможенной пошлиной) строго регламентировано. Для тех, кто пересекает границу по паспорту, — 250 сигарет и литр спиртных напитков, а для желающих посетить Венгрию по пропуску (жители приграничных районов имеют право пересекать границу по спецпропуску даже пешком) — всего одна пачка сигарет, которая, к тому же, должна быть распечатана. На таком количестве, понятное дело, много не заработаешь, поэтому местные жители стараются брать за раз по 5, 10, а то и больше блоков сигарет. Они прекрасно понимают, что идут на нарушение таможенного законодательства Венгрии, и те из них, кто не умеет найти с таможенниками общий язык, ведут себя на КПП «ниже травы, тише воды», в надежде, что контроль будет проводится в щадящем режиме. О положении «заведомо злостного контрабандиста», нашего соотечественника, венгерские таможенники прекрасно знают, поэтому и не церемонятся с ним. По словам Натальи Гомбы, она неоднократно слышала от своих подруг, молодых женщин, об оскорблениях и ощупываниях «в поисках сигарет», которые им приходится терпеть на венгерской таможне. Но открыто протестовать против подобного обращения не решается никто. Люди предпочитают молча сносить, «не замечать» унижений и оскорблений, потому что знают: малейший конфликт с венгерскими таможенниками сделает их невъездными в эту страну, что автоматически означает потерю единственного заработка.
Подтверждением слов Натальи стал рассказ жителя Берегово, который уже несколько лет занимается сигаретным «бизнесом» (по понятным причинам он не пожелал назвать себя). Провезти в Венгрию целый багажник контрабандных сигарет для него не составляет труда — надо просто знать к таможне нужный подход. Он, в частности, в качестве откупного для венгерских таможенников брал с собой… одну-двух проституток — и никаких проблем с контрабандой никогда не возникало. По словам сигаретчика, об оскорблениях, ощупываниях женщин на венгерских таможнях в Берегово знают все, кто регулярно ездит в эту страну. По его мнению, просто в случае с Гомбой таможенники явно перестарались с рукоприкладством и нарвались на женщину с характером.
Проявление характера дорого обошлось Наталье Гомбе. По словам врача Береговской центральной районной больницы Юрия Авдийчука, у нее диагностированы сотрясение мозга, а также многочисленные ссадины, синяки и подкожные гематомы. 27 сентября (через 12 дней после инцидента) пациентку выписали из больницы, но еще несколько недель ей придется лечиться амбулаторно. А пагубные последствия перенесенного сотрясения мозга могут проявиться и через десятки лет.
«Когда я облил себя бензином и выхватил зажигалку, венгерские таможенники и пограничники… стали смеяться»
Случай с береговской учительницей был не единственным «недоразумением», произошедшим на венгерской границе 15 сентября. В тот же день, на том же КПП «Лужанка--Берегшурань» во время несения службы той самой сменой венгерских таможенников, в знак протеста против устроенной ими волокиты 50-летний житель Мукачева едва не совершил акт самосожжения.
— Четыре года назад моей жене сделали в венгерском городе Дебрецен сложную операцию — вставили протез тазобедренного сустава, — рассказывает Евгений Павлович. — Тогда у нас еще были деньги оплатить дорогое лечение. Последние три года за рубеж мы не ездили, но этим летом боли у жены возобновились, и мы решили проконсультироваться у венгерского хирурга, который ее оперировал. К тому же, у нашего 23-летнего сына, который учится в Киеве, медики обнаружили искривление одного из позвонков, и мы хотели показать и его рентгеновские снимки венгерскому специалисту. Несколько лет назад я потерял работу, на бирже труда платят копейки, поэтому деньги на поездку пришлось одолжить у знакомых. Чтобы вернуть хоть часть из них, а также заплатить за консультацию, я взял с собой на продажу сигареты. Конечно, я знал, что делать этого нельзя, но когда речь идет о здоровье жены и сына… Если бы 10 лет назад кто-то сказал мне, дипломированному инженеру, что я займусь контрабандой, я рассмеялся бы ему в лицо.
В пятницу, около 13 часов, после многочасовой изнуряющей очереди перед нашей таможней, мы оказались на КПП «Берегшурань». Осмотрев багажник моей машины, венгерский таможенник велел поставить ее в сторону — для осмотра. Думаю, он догадался, что если у меня не иномарка с большим баком, а 22-летний «Москвич-412», значит, соляркой или бензином я не занимаюсь, а везу что-то другое. Сигареты он нашел сразу, и его коллега тут же отобрал у нас в качестве штрафа все деньги — 5 тысяч форинтов (около 93 гривен), которые мы одолжили на консультацию. Разборка «Москвича» продолжалась и дальше — таможенник вытянул сиденья, снял с дверок обшивку, фары… Я смирился с потерей сигарет (сам ведь виноват!), и попробовал объяснить начальнику смены, что мы не успеваем на прием к врачу. И, если это возможно, чтобы ускорили осмотр. Он стал на меня кричать: «Что вы себе думаете? Да я вас сейчас депортирую из Венгрии и сделаю так, что вас выдворят даже из Украины!..» Не знаю, что он имел в виду, говоря о выдворении из Украины, — может, увидел по паспорту, что я родился в России? Больше я к нему не подходил. Моя жена — наполовину венгерка и венгерским языком владеет в совершенстве. Она попробовала уговорить таможенника. Показывала ему рентгеновские снимки, объяснила, что мы едем на лечение и просила оставить хоть немного денег. Он же приказал ей поднять кофту — нет ли там еще припрятанных сигарет.
Я сел на скамейку и стал безучастно наблюдать за происходящим. Таможенный осмотр длился уже больше двух часов, так что к врачу мы вряд ли успевали. После операции жена передвигается с трудом, а теперь, в результате многочасового ожидания и нервного напряжения, находилась в полуобморочном состоянии. Наполовину разобранный «Москвич», отчаяние жены, высокомерие таможенников… И на фоне всего этого десятки людей — пеших и на велосипедах, с большими сумками, в которых четко просматриваются сложенные по 20 и больше блоков сигарет, — беспрепятственно проходили таможню. Мои нервы не выдержали — я подошел к машине, вытащил из багажника канистру, облил себя с ног до головы бензином и выхватил зажигалку. Ко мне подбежали несколько венгерских таможенников и пограничников и… стали смеяться.
— Момент, когда муж утратил самоконтроль и облил себя бензином, я не заметила, — продолжает жена Евгения Павловича Екатерина Ивановна, — для меня самой все происходящее было, как в тумане. К счастью, в последнее мгновение что-то остановило Женю — он понял, что от его поступка могут пострадать другие люди (поблизости стояло много машин с полными баками горючего) и отдал зажигалку одному из пограничников. Другие в это время кидали реплики: «Вообще уже с ума сошли! Сколько здесь работаем, а таких идиотов еще не видели!...» А я же стою рядом и все понимаю! Сказала им только: «Не дай Бог, чтобы вы куда-нибудь ехали и с вами так же обращались, как вы с нами. Это же не от хорошей жизни...»
После всего этого нас продержали на таможне еще более четырех часов — муж даже успел обсохнуть. И только в восемь вечера, когда смена закончилась, я спросила таможенников, что нам делать. «Езжайте, куда хотите», — ответили они. Мы поехали в Дебрецен, но к врачу уже не успели, поговорили с медсестрой — хоть какой-то толк. А после возвращения домой я пообещала себе никогда больше не ездить за границу. От самого слова «таможня» меня уже начинает трясти.
«О применении силы не было и речи»
Чтобы выяснить реакцию официальных органов Венгрии на инцидент, произошедший с Натальей (супруги из Мукачева с официальными заявлениями никуда не обращались и попросили не называть их фамилию), мы обратились в Генеральное консульство Венгерской Республики в Ужгороде. По словам консула Антала Суроми, заявление Натальи Гомбы передано официальным органам в Венгрии, по этому факту ведется расследование. Его детали консул сообщить не смог — это не входит в его компетенцию (задачи Венгерского Генерального консульства — защищать интересы граждан Венгрии в Украине). Однако он сказал, что, если приведенные в заявлении действия таможенников действительно имели место, то они, конечно, неприемлемы.
Более подробную информацию удалось получить в Посольстве Украины в Венгерской Республике. В ответ на запрос «ФАКТОВ» консул Украины в Венгрии Михаил Юнгер сообщил следующее: «Заявление гражданки Украины Н.Гомбы с сопроводительным письмом Посольства передано начальнику Следственного управления Командования таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики. В письме было акцентировано на необходимости изучения приведенных в заявлении событий, особенное ударение сделано на жалобу Н.Гомбы относительно непозволительного поведения венгерских таможенников по отношению к женщине, гражданке Украины. О заявлении гражданки Украины было также извещено Консульское управление МИД Венгрии».
Относительно комментариев венгерских официальных представителей по поводу данного инцидента стоит привести публикацию в одной из центральных газет Венгрии «Nepszabadsag» от 22 сентября под названием «Инцидент закарпатцев на венгерской границе». Случай прокомментировал пресс-секретарь Всевенгерского командования пограничной охраны Аттила Кришан. По его мнению, венгерские официальные лица задержали гражданку Украины в связи с попыткой контрабандного провоза сигарет и действовали соответственно с инструкциями. А «о применении силы не было и речи».
В ответ на уже упомянутое письмо Посольства Командованию таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики 27.09.00 Посольством Украины было получено письмо, подписанное заместителем командующего таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики, бригадным генералом Йожефом Бенце. В письме отмечалось, что по просьбе Посольства по заявлению Н.Гомбы проводится срочное служебное расследование, о результатах которого Посольство будет безотлагательно проинформировано.
10 октября в телефонном разговоре начальник следственного управления Командования таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики Дюла Люкс отметил, что служебное расследование близится к завершению и до 13.10.00 в Посольство будет передано официальное сообщение венгерской стороны относительно инцидента на КПП «Лужанка--Берегшурань».
Как видно из сообщения украинского консула, инцидент на границе не остался без внимания официальных венгерских служб. Однако их реакцию вряд ли можно назвать в полной мере адекватной произошедшему.
Объективность срочного служебного расследования, о котором упомянул бригадный генерал Йожеф Бенце, также вызывает сомнения. Со времени инцидента прошло более месяца, но никто из представителей венгерских официальных органов на контакт с Натальей Гомбой не выходил. Даже после того как потерпевшая выслала в прокуратуру Будапешта официальное заключение судмедэкспертизы, согласно которому ей нанесены легкие телесные повреждения с кратковременным расстройством здоровья, за что, между прочим, предусмотрена уголовная ответственность. Кстати, официальное сообщение о результатах расследования в обещанный срок (до 13 октября) в Посольство Украины так и не поступило.
«ФАКТЫ» будут отслеживать дальнейшее развитие событий, связанных с избиением Натали Гомбы на украинско-венгерской границе и сообщат о результатах своим читателям.
P.S. Автор выражает благодарность заместителю начальника Береговского РОВД подполковику милиции Василию Буришину и редактору городской газеты «Берегово» Михаилу Папишу за содействие в подготовке материала.
Наталья не намерена прощать увечья, оскорбления и унижения, которые ей пришлось пережить. Ведь в отличие от своих соотечественников, для которых провоз контрабандных сигарет и дизтоплива является единственным заработком и они просто «не обращают внимания» на такие «мелочи», она, собираясь навестить в Венгрии своих знакомых, ничего запрещенного туда не везла
Ярослав ГАЛАС
«ФАКТЫ» (Ужгород)
Наверное, ни один регион Украины не располагает к зарубежным поездкам более, чем Закарпатье, имеющее границы с четырьмя, а контрольно-пропускные пункты — с тремя государствами Центральной Европы. Правда, после установления Словакией и Чехией визового режима поток желающих посетить эти страны с нашей стороны резко сократился. Зато жители граничащих с Венгрией районов ездят за ближайший рубеж по-прежнему часто. А те, кто занимается мелким и средним бизнесом, — и по нескольку раз в день. Публикации о мытарствах и мучениях, которым подвергаются наши соотечественники при прохождении таможенного контроля, появлялись в местной прессе неоднократно. Но случай, произошедший в середине прошлого месяца с 29-летней учительницей из города Берегово Натальей Гомбой, — вообще из ряда вон выходящий.
«Венгерский таможенник несколько раз повторил, что мы — вонючие украинцы, хуже половой тряпки»
— 15 сентября, в пятницу, я решила навестить своих знакомых в венгерском городе Бахталорентгаза, — рассказывает Наталья Гомба. — В 8 часов утра на своем «Opel-kadett» я подъехала к КПП «Лужанка--Берегшурань». Нашу таможню миновала за несколько минут (в машине я находилась одна и никакого багажа не везла). Мне пожелали счастливого пути, и приблизительно в 8.30 я оказалась перед венгерскими пограничниками. Прежде чем пройти пограничный контроль, пришлось простоять в очереди 2 часа. А затем мою и еще несколько легковушек осмотрел венгерский таможенник. Не обнаружив ничего недозволенного для ввоза в свою страну, он внес наши данные в компьютер, вернул нам паспорта с позволяющими въезд в Венгрию печатями, после чего без каких-либо объяснений велел мне поставить «Опель» в сторону и зайти в помещение таможни. В Венгрию я всегда ездила через КПП «Лужанка--Берегшурань», поэтому большинство работающих там таможенников знаю. Осматривавшего мою машину зовут Шандор Кочиш, а начальника смены — Иштван Черепеш. Мелкие недоразумения с ними у меня уже случались. Как-то во въезде в Венгрию отказали ехавшей со мной матери — сказали, будто у нее контрабандные сигареты, хотя ничего не нашли. В другой раз снова попытались высадить мать, но после того как таможенник-женщина провела личный осмотр и ничего не обнаружила, в Венгрию мы поехали...
Когда я вошла в помещение, там было трое таможенников. Начальник смены сразу стал у дверей, заблокировав выход, а двое других бесцеремонно принялись меня ощупывать, дергать, задирать майку. Я, конечно, возмутилась, объяснила, что никакой контрабанды не везу, а если они настаивают на осмотре, то пусть приведут женщину. В ответ от начальника смены посыпались грязные ругательства и оскорбления. Чаще всего в его тираде звучало, что мы — вонючие украинцы, хуже валяющейся на земле половой тряпки. Все это было сдобрено отборным матом. Двое других таможенников, как ни в чем не бывало, продолжали меня ощупывать, а когда я попыталась увернуться, один грубо развернул меня и прокричал в лицо: «Никуда ты отсюда не уйдешь!», также сдобрив фразу трехэтажным матом. Я потребовала их начальника, на что Черепеш заявил: «Я здесь начальник и буду делать с тобой все, что захочу!» Грубое и бесцеремонное ощупывание продолжилось, действия таможенников становились все более агрессивными, но тут в помещение кто-то вошел и мне удалось вырваться наружу и подойти к своему «Опелю». Троица последовала за мной и окружила машину. Я предупредила, что еду жаловаться в таможенное управление в город Вашарошнамень, на что Черепеш крикнул: «Убирайся, куда хочешь. Все равно я напишу в рапорте, что захочу, и мои коллеги все подтвердят».
«Приставьте ей к голове пистолет»
При выезде из КПП меня всю трясло, и я твердо решила не оставлять действия таможенников без последствий. В пяти километрах от таможни меня остановила мобильная группа приграничного контроля — двое одетых в военную форму мужчин на велосипедах. Обычно они останавливают автомобили с иностранными номерами, проверяют паспорта, иногда осматривают багаж. Проверили и меня. А когда уже собрались отпускать, заработала рация: кто-то из таможни приказал задержать «Опель» с моими номерами. Один из военных снова взял у меня паспорт, положил себе в карман и спросил, что я наделала на КПП. Я рассказала о произошедшем, упомянув, что еду жаловаться на таможенников их начальству. А через несколько минут подъехал микроавтобус, из которого вышли трое пограничников и один таможенник — тот, что осматривал мою машину. Старший из пограничников в категорической форме потребовал, чтобы я вернулась на таможню. Я отказалась и спросила, какое отношение имеют ко мне пограничники, если с моим паспортом все в порядке. Он рассмеялся и принялся поливать меня, а заодно и всех моих соотечественников, грязными ругательствами. Кричал, в частности, что мы низшая раса и устанавливать здесь свои порядки нам здесь не позволят. А затем приказал подчиненным и таможеннику сесть в мой «Опель» — с тем, чтобы я отвезла их на таможню. Они сели в машину, шутя, — что, мол, будет, если она отвезет нас не на таможню, а совсем в другую сторону и т.д.
Старший из пограничников поддержал «шутку» советом: «Приставьте ей к голове пистолет, тогда она отвезет вас, куда прикажете». Но я предчувствовала, что меня может ожидать на таможне, и повторила, что не вернусь, а поеду в Вашарошнамень в таможенное управление и все вопросы буду решать там. После этих слов все трое венгров выскочили из машины, вытащили меня и начали заламывать и выкручивать руки. Кто-то несколько раз ударил меня по спине. Старший из пограничников при этом стоял в стороне и советовал, куда лучше бить, чтобы было больнее. Увидев, какой оборот принимает дело, двое остановивших меня военных сразу сели на велосипеды и уехали — наверное, не хотели стать свидетелями. А трое таможенников и не думали униматься. Противостоять здоровым, вошедшим в раж мужчинам, я конечно же, не могла: один из них поставил мне подножку — и я упала на обочину, сильно ударившись головой о землю. Меня тут же перевернули лицом вниз и продолжили избивать, кто-то наступил мне коленом на спину, так что я едва могла дышать. Все это время по трассе ехали автомобили, и чтобы избиение видели как можно меньше водителей, меня быстро скрутили и затолкали на заднее сиденье «Опеля». Один из таможенников сел за руль, развернулся, и мы поехали к границе.
«Лицо у меня распухло, косметика потекла, а из рассеченных губ струилась кровь»
На КПП вышел начальник смены и заново принялся меня оскорблять. «Посмотри, на кого ты теперь похожа!» — кричал он. После избиения на трассе я действительно выглядела далеко не лучшим образом. Когда меня бросили на землю, голова попала в крапиву, и это вызвало аллергию. Через несколько минут лицо распухло, косметика потекла, а из обеих рассеченных губ непрерывно текла кровь. Весь мой костюм был перепачкан землей и травой, рукав разорван… Таможенник все не унимался, обзывал меня грязными словами, угрожал, что теперь шкуру с меня сдерет, кричал во все горло, что подвесил бы меня вверх ногами и поджег подо мной огонь. От пережитого и услышанного меня трясло, но я не отвечала на оскорбления. Из машины вытащили мою сумочку и забрали все деньги. Пять тысяч венгерских форинтов (около 93 гривен) таможенник положил себе в карман, а гривни (в кошельке было 26 гривен) поменял на форинты у стоящих в очереди водителей украинских машин. Любые попытки с моей стороны как-то защитить себя вызывали у таможенников взрывы ругательств и агрессии...
Где-то через полчаса начальник смены решил мою участь, заявив, чтобы я отправлялась домой и через час принесла ему 50 тысяч форинтов (примерно 930 гривен). В противном случае они конфискуют машину. Он отвел меня к пограничникам, которые поставили в паспорт печать о возвращении в Украину, а на прощанье «смилостивился», дав на возвращение с деньгами не один, а два часа. Закрыть оставшийся «Опель» мне не позволили, и ничего взять с собой тоже не дали — даже дамскую сумочку, в которой находились документы матери и брата, а также ключи от квартиры. Сказали, что заберу все, когда принесу деньги...
Когда меня выпроводили из КПП, было уже около 12 дня. Унижения и оскорбления, которые я испытала на венгерской границе, продолжались более трех часов.
На нашей стороне я рассказала пограничникам о произошедшем и спросила, как себя защитить. Они посоветовали обратиться к начальнику ОКПП «Закарпатье» полковнику Николаю Панчохе, который находится в Чопе. Попуткой я добралась в Берегово к матери, привела себя, насколько это было возможно, в порядок и позвонила в Чоп. Выслушав меня, Н.Панчоха порекомендовал написать на его имя заявление, которое он передаст венгерским пограничникам и в Посольство Украины в Венгрии. Я так и сделала. А вечером обратилась в больницу — после избиения в Венгрии болело все тело, началось головокружение, тошнота. Меня сразу госпитализировали в нейрохирургическое отделение.
На следующий день я написала заявление в райотдел милиции, где мне выдали направление на судмедэкспертизу.
Мое заявление Н.Панчоха, наверное, передал венгерской стороне еще в пятницу, и там поднялся шум, на КПП приехал какой-то начальник. Как стало известно позже, поиздевавшиеся надо мной таможенники заявили ему, будто я везла контрабанду (четыре блока сигарет и три бутылки водки), а также сбежала из КПП. А они якобы поймали меня и вернули в Украину, чтобы уплатила штраф. Но все это не могло произойти даже теоретически! Ведь если бы во время таможенного досмотра у меня действительно была обнаружена контрабанда, то никто не поставил бы в паспорт разрешающую въезд печать, не совершив всех необходимых формальностей (составление акта об изъятии контрабанды, штраф и т.д.). Другое дело, что все это время ключи от «Опеля» находились у таможенников, и они могли подбросить туда что угодно. Мое бегство вглубь Венгрии также невозможно. Ведь паспорт пересекающему границу выдают на руки лишь после окончания процедуры пограничного и таможенного контроля. Тем не менее, меня «заочно» обвинили в контрабанде, о чем позже составили акт. А «Опель» оставили на таможне до решения вопроса в судебном порядке, установив за один день стоянки плату в 6,5 тысячи форинтов (около 120 грн).
Выходные и последующие дни я находилась в больнице, поэтому решать связанные с инцидентом на границе вопросы мне помогала мама. Во вторник она отвезла мое заявление в Генеральное консульство Венгрии в Ужгороде. В тот же день я перезвонила в Посольство Украины в Будапеште, чтобы узнать, какие действия предпринимают там. Однако в Посольстве оказались не в курсе произошедшего. Мне предложили написать еще одно заявление и отправить им по факсу, что я и сделала. Но несмотря на просьбу сообщить, будут ли приниматься какие-либо меры, никакого ответа не получила. А время шло. Плата за стоянку машины на таможне уже выросла до огромной суммы. В сумке, оставшейся в машине все еще находились ключи от квартиры, а также документы матери и брата. Отдать сумку моей маме венгерские таможенники категорически отказались, а без паспорта мой брат, запланировавший на 21 октября свадьбу и уже пригласивший гостей, не мог даже отнести заявление в загс.
Какой у меня оставался выход? Надежды, что дело в чужой стране разрешится в мою пользу, у меня не было. Для этого ведь надо нанимать в Венгрии адвоката, платить ему огромные деньги (которых у меня попросту нет), и всякий раз ездить для решения формальностей через ту же таможню...
В четверг, 21 сентября, чтобы вернуть хотя бы машину, я подписала составленный венгерскими таможенниками акт о якобы изъятой у меня контрабанде и заплатила занятые у знакомых 30 тысяч форинтов штрафа (за вычетом 5 тысяч, отобранных у меня из сумочки еще в пятницу), плюс по 6,5 тысячи форинтов за 7 дней стоянки машины. Несостоявшаяся поездка к знакомым, кроме оскорблений и избиений, обошлась мне в 75,5 тысячи форинтов (около 1400 гривен).
Подписав бумаги, формально я согласилась с обвинениями венгерских таможенников, хотя, думаю, всем понятно, что сделала я это не по своей воле. Но надежды на то, что справедливость восторжествует хотя бы частично, и так жестоко поиздевавшиеся надо мной таможенники и пограничники будут наказаны, все же не теряю. Заявление о произошедшем (аналогичное тем, которые получили начальник ОКПП «Закарпатье», Генеральное консульство Венгрии в Ужгороде и Посольство Украины в Будапеште) я отправила также в прокуратуру венгерского города Ниредьхаза. Как мне там объяснили, даже если я согласилась с обвинениями таможенников и подписала их бумаги, прокуратура будет рассматривать отдельные эпизоды — по контрабанде, по факту моего избиения, а также по факту ухода таможенниками и пограничниками со своих постов во время несения службы. Теперь жду...
Малейший конфликт на венгерской таможне делает человека невъездним в эту страну
Случай, произошедший с учительницей из Берегово Натальей Гомбой, настолько поражает дикостью, что первый вопрос, приходящий на ум после услышанного, — возможно ли такое вообще? Тем не менее, когда во время командировки в Берегово я пообщался с местными жителями, которые часто ездят в Венгрию, оказалось, что «неадекватное» отношение венгерских таможенников к нашим соотечественникам — не такая уж и редкость. Но сначала несколько цифр. Только в приграничном с Венгрией Береговском районе Закарпатской области количество этнических венгров превышает 70 процентов от общего числа жителей. Значительная часть из них (впрочем, как и представители других национальностей, а также жители соседних приграничных районов) довольно часто посещают Венгрию, чтобы, используя разницу в ценах двух государств, несколько улучшить свое материальное положение. Если не считать занимающихся легальным бизнесом предпринимателей (их количество вряд ли превышает 1--2 процента), останутся обычные среднестатистические граждане. Те из них, кто сумел обзавестись работающими на дизеле подержанными иномарками, как правило, провозят в баках и продают в Венгрии солярку, другие возят сигареты, реже — водку. Говорят, что в приграничных венгерских городах местные жители уже настолько приучены к украинским сигаретам, что только их и покупают.
Дизельный и сигаретный «бизнес» в последнее время становится все менее прибыльным, поскольку цены в Венгрии и Украине постепенно выравниваются. Однако бросают его единицы — иного источника дохода у многих закарпатцев просто нет. Приграничные заработки, как это часто бывает, основываются на мелкой контрабанде. Правда, ограничивать емкость горючего в баке на таможнях пока не додумались, зато количество позволенных для ввоза в Венгрию сигарет и спиртного (которые не облагаются таможенной пошлиной) строго регламентировано. Для тех, кто пересекает границу по паспорту, — 250 сигарет и литр спиртных напитков, а для желающих посетить Венгрию по пропуску (жители приграничных районов имеют право пересекать границу по спецпропуску даже пешком) — всего одна пачка сигарет, которая, к тому же, должна быть распечатана. На таком количестве, понятное дело, много не заработаешь, поэтому местные жители стараются брать за раз по 5, 10, а то и больше блоков сигарет. Они прекрасно понимают, что идут на нарушение таможенного законодательства Венгрии, и те из них, кто не умеет найти с таможенниками общий язык, ведут себя на КПП «ниже травы, тише воды», в надежде, что контроль будет проводится в щадящем режиме. О положении «заведомо злостного контрабандиста», нашего соотечественника, венгерские таможенники прекрасно знают, поэтому и не церемонятся с ним. По словам Натальи Гомбы, она неоднократно слышала от своих подруг, молодых женщин, об оскорблениях и ощупываниях «в поисках сигарет», которые им приходится терпеть на венгерской таможне. Но открыто протестовать против подобного обращения не решается никто. Люди предпочитают молча сносить, «не замечать» унижений и оскорблений, потому что знают: малейший конфликт с венгерскими таможенниками сделает их невъездными в эту страну, что автоматически означает потерю единственного заработка.
Подтверждением слов Натальи стал рассказ жителя Берегово, который уже несколько лет занимается сигаретным «бизнесом» (по понятным причинам он не пожелал назвать себя). Провезти в Венгрию целый багажник контрабандных сигарет для него не составляет труда — надо просто знать к таможне нужный подход. Он, в частности, в качестве откупного для венгерских таможенников брал с собой… одну-двух проституток — и никаких проблем с контрабандой никогда не возникало. По словам сигаретчика, об оскорблениях, ощупываниях женщин на венгерских таможнях в Берегово знают все, кто регулярно ездит в эту страну. По его мнению, просто в случае с Гомбой таможенники явно перестарались с рукоприкладством и нарвались на женщину с характером.
Проявление характера дорого обошлось Наталье Гомбе. По словам врача Береговской центральной районной больницы Юрия Авдийчука, у нее диагностированы сотрясение мозга, а также многочисленные ссадины, синяки и подкожные гематомы. 27 сентября (через 12 дней после инцидента) пациентку выписали из больницы, но еще несколько недель ей придется лечиться амбулаторно. А пагубные последствия перенесенного сотрясения мозга могут проявиться и через десятки лет.
«Когда я облил себя бензином и выхватил зажигалку, венгерские таможенники и пограничники… стали смеяться»
Случай с береговской учительницей был не единственным «недоразумением», произошедшим на венгерской границе 15 сентября. В тот же день, на том же КПП «Лужанка--Берегшурань» во время несения службы той самой сменой венгерских таможенников, в знак протеста против устроенной ими волокиты 50-летний житель Мукачева едва не совершил акт самосожжения.
— Четыре года назад моей жене сделали в венгерском городе Дебрецен сложную операцию — вставили протез тазобедренного сустава, — рассказывает Евгений Павлович. — Тогда у нас еще были деньги оплатить дорогое лечение. Последние три года за рубеж мы не ездили, но этим летом боли у жены возобновились, и мы решили проконсультироваться у венгерского хирурга, который ее оперировал. К тому же, у нашего 23-летнего сына, который учится в Киеве, медики обнаружили искривление одного из позвонков, и мы хотели показать и его рентгеновские снимки венгерскому специалисту. Несколько лет назад я потерял работу, на бирже труда платят копейки, поэтому деньги на поездку пришлось одолжить у знакомых. Чтобы вернуть хоть часть из них, а также заплатить за консультацию, я взял с собой на продажу сигареты. Конечно, я знал, что делать этого нельзя, но когда речь идет о здоровье жены и сына… Если бы 10 лет назад кто-то сказал мне, дипломированному инженеру, что я займусь контрабандой, я рассмеялся бы ему в лицо.
В пятницу, около 13 часов, после многочасовой изнуряющей очереди перед нашей таможней, мы оказались на КПП «Берегшурань». Осмотрев багажник моей машины, венгерский таможенник велел поставить ее в сторону — для осмотра. Думаю, он догадался, что если у меня не иномарка с большим баком, а 22-летний «Москвич-412», значит, соляркой или бензином я не занимаюсь, а везу что-то другое. Сигареты он нашел сразу, и его коллега тут же отобрал у нас в качестве штрафа все деньги — 5 тысяч форинтов (около 93 гривен), которые мы одолжили на консультацию. Разборка «Москвича» продолжалась и дальше — таможенник вытянул сиденья, снял с дверок обшивку, фары… Я смирился с потерей сигарет (сам ведь виноват!), и попробовал объяснить начальнику смены, что мы не успеваем на прием к врачу. И, если это возможно, чтобы ускорили осмотр. Он стал на меня кричать: «Что вы себе думаете? Да я вас сейчас депортирую из Венгрии и сделаю так, что вас выдворят даже из Украины!..» Не знаю, что он имел в виду, говоря о выдворении из Украины, — может, увидел по паспорту, что я родился в России? Больше я к нему не подходил. Моя жена — наполовину венгерка и венгерским языком владеет в совершенстве. Она попробовала уговорить таможенника. Показывала ему рентгеновские снимки, объяснила, что мы едем на лечение и просила оставить хоть немного денег. Он же приказал ей поднять кофту — нет ли там еще припрятанных сигарет.
Я сел на скамейку и стал безучастно наблюдать за происходящим. Таможенный осмотр длился уже больше двух часов, так что к врачу мы вряд ли успевали. После операции жена передвигается с трудом, а теперь, в результате многочасового ожидания и нервного напряжения, находилась в полуобморочном состоянии. Наполовину разобранный «Москвич», отчаяние жены, высокомерие таможенников… И на фоне всего этого десятки людей — пеших и на велосипедах, с большими сумками, в которых четко просматриваются сложенные по 20 и больше блоков сигарет, — беспрепятственно проходили таможню. Мои нервы не выдержали — я подошел к машине, вытащил из багажника канистру, облил себя с ног до головы бензином и выхватил зажигалку. Ко мне подбежали несколько венгерских таможенников и пограничников и… стали смеяться.
— Момент, когда муж утратил самоконтроль и облил себя бензином, я не заметила, — продолжает жена Евгения Павловича Екатерина Ивановна, — для меня самой все происходящее было, как в тумане. К счастью, в последнее мгновение что-то остановило Женю — он понял, что от его поступка могут пострадать другие люди (поблизости стояло много машин с полными баками горючего) и отдал зажигалку одному из пограничников. Другие в это время кидали реплики: «Вообще уже с ума сошли! Сколько здесь работаем, а таких идиотов еще не видели!...» А я же стою рядом и все понимаю! Сказала им только: «Не дай Бог, чтобы вы куда-нибудь ехали и с вами так же обращались, как вы с нами. Это же не от хорошей жизни...»
После всего этого нас продержали на таможне еще более четырех часов — муж даже успел обсохнуть. И только в восемь вечера, когда смена закончилась, я спросила таможенников, что нам делать. «Езжайте, куда хотите», — ответили они. Мы поехали в Дебрецен, но к врачу уже не успели, поговорили с медсестрой — хоть какой-то толк. А после возвращения домой я пообещала себе никогда больше не ездить за границу. От самого слова «таможня» меня уже начинает трясти.
«О применении силы не было и речи»
Чтобы выяснить реакцию официальных органов Венгрии на инцидент, произошедший с Натальей (супруги из Мукачева с официальными заявлениями никуда не обращались и попросили не называть их фамилию), мы обратились в Генеральное консульство Венгерской Республики в Ужгороде. По словам консула Антала Суроми, заявление Натальи Гомбы передано официальным органам в Венгрии, по этому факту ведется расследование. Его детали консул сообщить не смог — это не входит в его компетенцию (задачи Венгерского Генерального консульства — защищать интересы граждан Венгрии в Украине). Однако он сказал, что, если приведенные в заявлении действия таможенников действительно имели место, то они, конечно, неприемлемы.
Более подробную информацию удалось получить в Посольстве Украины в Венгерской Республике. В ответ на запрос «ФАКТОВ» консул Украины в Венгрии Михаил Юнгер сообщил следующее: «Заявление гражданки Украины Н.Гомбы с сопроводительным письмом Посольства передано начальнику Следственного управления Командования таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики. В письме было акцентировано на необходимости изучения приведенных в заявлении событий, особенное ударение сделано на жалобу Н.Гомбы относительно непозволительного поведения венгерских таможенников по отношению к женщине, гражданке Украины. О заявлении гражданки Украины было также извещено Консульское управление МИД Венгрии».
Относительно комментариев венгерских официальных представителей по поводу данного инцидента стоит привести публикацию в одной из центральных газет Венгрии «Nepszabadsag» от 22 сентября под названием «Инцидент закарпатцев на венгерской границе». Случай прокомментировал пресс-секретарь Всевенгерского командования пограничной охраны Аттила Кришан. По его мнению, венгерские официальные лица задержали гражданку Украины в связи с попыткой контрабандного провоза сигарет и действовали соответственно с инструкциями. А «о применении силы не было и речи».
В ответ на уже упомянутое письмо Посольства Командованию таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики 27.09.00 Посольством Украины было получено письмо, подписанное заместителем командующего таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики, бригадным генералом Йожефом Бенце. В письме отмечалось, что по просьбе Посольства по заявлению Н.Гомбы проводится срочное служебное расследование, о результатах которого Посольство будет безотлагательно проинформировано.
10 октября в телефонном разговоре начальник следственного управления Командования таможенной и финансовой охраны Венгерской Республики Дюла Люкс отметил, что служебное расследование близится к завершению и до 13.10.00 в Посольство будет передано официальное сообщение венгерской стороны относительно инцидента на КПП «Лужанка--Берегшурань».
Как видно из сообщения украинского консула, инцидент на границе не остался без внимания официальных венгерских служб. Однако их реакцию вряд ли можно назвать в полной мере адекватной произошедшему.
Объективность срочного служебного расследования, о котором упомянул бригадный генерал Йожеф Бенце, также вызывает сомнения. Со времени инцидента прошло более месяца, но никто из представителей венгерских официальных органов на контакт с Натальей Гомбой не выходил. Даже после того как потерпевшая выслала в прокуратуру Будапешта официальное заключение судмедэкспертизы, согласно которому ей нанесены легкие телесные повреждения с кратковременным расстройством здоровья, за что, между прочим, предусмотрена уголовная ответственность. Кстати, официальное сообщение о результатах расследования в обещанный срок (до 13 октября) в Посольство Украины так и не поступило.
«ФАКТЫ» будут отслеживать дальнейшее развитие событий, связанных с избиением Натали Гомбы на украинско-венгерской границе и сообщат о результатах своим читателям.
P.S. Автор выражает благодарность заместителю начальника Береговского РОВД подполковику милиции Василию Буришину и редактору городской газеты «Берегово» Михаилу Папишу за содействие в подготовке материала.
Похоже они зажрались от взяток,
а когда взятку взять не за что, то просто звереют...
Цитата: чарли
мало ли что-то поменялось
ничего не поменялось. недавно пересекал Украинскую границу. В отношении ребёнка - свидетельство о рождении, "малёк" о гражданстве, согласие супруги(а)-правда у меня его ни разу никто не спросил, но думаю не было бы - спросили,хз)). никаких мед.справок не требуется ни пограничнику, ни тем более таможеннику.