Публицистика, ёпт-ть

15K / 02.02.2005

24 ноября 2009 года

00

Трахтенберг. Человек на своём месте
И опять же запоздалое. Но чего уж.

Недавно умер Роман Трахтенберг, популярный массовик-затейник (теперь это называется, кажется, «шоумен»). Специализировался он по анекам и пошлячке, смехачествовал на тридцати радиопрограммах, ещё и в кино снимался, и книжку какую-то написал похабную, вообще был человеком шумным и заметным, из той самой породы людей, которых «каждого очень много».

Всё это вызывало разные чувства. У кого какие.

Смерть, как водится, чувства обострила. Брызнула патока, взбурлили говна. «Безвременно скончался наш любимый артист» - «Рыжый жыдяра сдох». Что уныло предсказуемо и само по себе интереса не представляет. И я бы не стал греть вакуум, если бы не одно обстоятельство, показавшееся мне любопытным.

А именно. Исходящие на патоку изъяснялись в таких примерно выражениях: «ах, нас покинул Роман Львович, он ведь на самом-то деле был тончайшим, образованнейшим, высокодуховным интеллигентом, а его пошлятина – маска, гениальный сценический образ». Говнолеи, наоборот, настаивали – «нет, это был гнусный рыжий еврей, местечковый хам, похогубый и жирнозобый». То есть практически все соглашались с тем, что «сценический образ» Трахтенберга (как и его образ жизни в целом) был решительно нехорош. Просто одни пытаются его от образа отмазать, отмыть, а другие – наоборот. Но что образ нехорош, думают все.

Есть, правда, и третьи. Их точку зрения выразил пятью словами «Гоблин»-Пучков: «Прощай, Рома – ты был прикольный». Что хотя бы честно: да, слушали, прикалывались, жаль, «умер клёвый артист» (с) Шандриков). Но я не о них: тут интересны как раз «первые и вторые».

По мне, так Трахтенберг был человеком, как бы это сказать… позитивным. Да, позитивным. Потому что находился на своём месте и занимался приличествующим себе делом.

Тут, извините, придётся помянуть еврейскую тему. Что поделаешь – именно она тут и играет свой рояль.

Еврейская община устроена как механизм вытягивания евреев на социальный верх. Желающих – ведёт под руки, упирающихся – подталкивает. Иногда – преодолевая сопротивление. «Мы из тебя человека сделаем». Обычные еврейские способы «делания человека» - мальчика тянут на выгодную и престижную работу, девочку пытаются выгодно и престижно пристроить замуж. И то и другое вызывает «сопротивление материала», но его обычно успешно ломают в раннем детстве. И потом пинками гонят на самый верх.

Это обстоятельство, кстати, извне не очень видно. Кажется, что евреи друг друга «вытягивают», «тащат». Это отчасти верно, но «тащение» тут вторично, а первичны именно пинки и давление сзади. Еврей-преподаватель не будет без крайней нужды завышать оценки еврейскому студенту – но вот родичи его так изнасилуют на предмет хорошей учёбы, что он и сам вытянет на хорошую оценку. Правда, и условия для учёбы ему создадут: «не шумите, Боря учит латынь» - и все ходят на цыпочках. Ну и, разумеется, если пинков не хватает, в ход пойдёт самый грубый блат, тут все средства хороши.

При этом желаниями самой заготовки, из которой делают «человека», не особо интересуются. Подразумевается, что каждый еврей должен залезть так высоко, как его только могут подсадить. Даже если ему самому туда не особо хочется.

В результате каждый второй (ну, пусть третий) еврей находится не на своём месте, а на две-три ступеньки выше, чем надо бы. То есть ему самому надо бы. Но он залез выше. И довольно часто – ещё и не туда, где ему хотелось бы самому, а туда, куда удалось его продвинуть.

Человеку бы за прилавком стоять, он бы идеально смотрелся за прилавком, покупателей обсчитывать, у него к этому делу врождённый семейный талант. А ему с детства говорят: считаешь хорошо – ага, значит, будешь математиком. И в конце концов дотащили-допихали аж до замдиректора математического НИИ. Ну, он там, конечно, замдиректорствует – как за прилавком: взятки там, пристроить кого ежели, путёвочку то-сё, это он нутром чует. Только вот науку эту самую – не то чтобы совсем не рубит фишку (вдолбили), но не любит. Ну, с диссером помогли, с докторской уже сам нашёл кого припахать, статьи ему регулярно пишут, а вот не любит он эти самые нильпотентности, группы Кляйна на рукаве и прочую мутоту. Плохо ему, неуютно. И радость жизни он испытывает, только когда ловит продавца на недоданной сдаче. «Математик».

Таких людей не на своём месте довольно много. Их легко узнать по надменно-обиженному выражению лица и неадекватному поведению, а также по навязчивой теме в разговоре - «я вам ни кто-нибудь, я доктор физико-математических наук, профессор, член-корреспондент РАН». Тут уж никаких сомнений: если человек всё время величает себя «профессором», значит, он не очень уверен, что он профессор, и что ему вообще надо быть профессором [1].

Но ведь люди не роботы, евреи тоже. И среди них рождаются сильные личности, которые из пинково-тащительного механизма выбиваются. Выбивают себе право жить как хотят. Иногда чем-то за это расплачиваясь, иногда «пилюя слюною».

Иногда это выглядит как дауншифтинг, да им и является: типа, физик-теоретик ушёл работать сторожем в заповедник (был такой реальный случай). Но чаще происходит обратное – срываясь со своего слишком высокого шестка, человек начинает жить как ему удобно, у него открываются таланты, и он поднимается даже выше, чем был, только в другой области.

Ну а теперь вернёмся к покойному Трахтенбергу.

Как начинается его биография? А традиционно.

Во втором классе поступил в хореографическое училище им. Вагановой, где проучился два года. В дальнейшем выступал в составе детского хора Ленинградского радио и телевидения, одновременно занимался в театре юношеского творчества при Ленинградском дворце пионеров им. Жданова. После окончания средней школы поступил в Ленинградский университет на филологический факультет.

После прохождения службы в армии поступил в Ленинградский институт культуры им. Крупской на факультет режиссуры театрализованных форм досуга. В 1999 году защитил диссертацию на тему «Возрождение коллективных форм досуга путем использования русского фольклора» (кандидат культурологии).

Я так и вижу, как упирающегося Ромочку безжалостная мамаша тащит «на танцы». Рома орёт, а мама – «ты талантливый», «мы из тебя человека сделаем». Потом неприятный разговор с учителем – «извините, но мальчик у вас никакой». Слёзы, цветы-конфеты, те же слова с извинениями, семейный совет: куда? Какая-нибудь «тётя Мотя» пристроила на Ленинградское телевидение. Там, скорее всего, не выдержал конкуренции мохнатых лап. Дворец пионеров – тоже понятно.

Головой мальчика долбили разные стенки – где треснет. Потому что мальчика готовили не куда-нибудь, а в МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ.

Дальнейшее тоже объяснимо. Первый срыв – армия – и опять пошёл-пошёл грызть «культуру». Более того, диссер по РУССКОМУ ФОЛЬКЛОРУ. На русскую тему то есть человека ставили, ага.

И кстати, маленькое замечание в сторону. На еврейскую-то тему мальчик был заведён как надо ещё в раннем детстве, причём с особой силой. Например, менял фамилию (была русская, как объяснили родители, из боязни «погромов»). Это очень, очень характерная еврейская стигма – с фамилией-то. Такие вещи придуманы специально и являются мощным средством невротизации. Мужчина, менявший имя-фамилию, переживает нечто, скажем так, своеобразное (и малоприятное), и не единожды, а всю жизнь. «Жало в идентичность», чтоб побаливало когда надо.

Итак, начало биографии Романа Трахтенберга – типовое, узнаваемое. Если бы всё пошло по тем же рельсам, сейчас Роман был бы большим россиянским человеком, скорее всего – «деятелем искусств» с уклоном в «образованность». Мог бы быть, не дай Бог, писателем "на Букер", литературным критиком, культурологом, по совместительству популярным телеведущим. Рассказывал бы нам по телевизору про универсальность и вселенскость русской культуры, о том, что русских никаких нет (ну, кроме плохих), выступал бы перед движением «Наши», впрочем, на «Эхе Москвы» он тоже бывал бы, и ещё книжка о русском свинстве на пару с Шендеровичем, и гунявое «знаете ли, я, как специалист по русскому фольклору, который, кстати, сами русские не знают, могу сказать, что тоталитарные комплексы, инфантильный деспотизм, мазохизм, стремление к твёрдой руке и общая незрелость проявляется даже в русских былинах»… В общем, понятно.

А что сделал Трахтенберг? СБЕЖАЛ. Сначала дёрнулся в бизнес – там разорился или кинули. Ещё какой-то хренью занимался, тоже не пошло. Не исключено, что «ходил к психологу» (при таких-то родителях – ход естественный), поглядывал в бутылку, а то и в петельку.

А потом сел и подумал: а чего мне на самом деле хочется? ЧЕСТНО подумал. И понял: хочется громко материться и рассказывать похабные анекдоты, и чтобы за это денег давали. Чтоб хватало на выпивку и баб-с. Вот этого-то и хочется, а больше ничего.

Мне не нравился юмор Трахтенберга. Но к нему самому я отношусь хорошо. Потому что человек не пошёл в «статусные гуманитарии», не стал «мастером культуры», не учил русских людей толерантности и не грузил духовностью – хотя имел все к тому возможности. Он не засирал наши мозги. Он просто кривлялся перед публикой, рассказывал анекдоты, показывал жопу, тряс крашеной бородой и т.д. К своему удовольствию и окружающих. Удовольствие невысокого пошиба, зато настоящее. ЧЕЛОВЕК НА СВОЁМ МЕСТЕ.

Вот вам моральный ориентир, товарищи евреи и прочие граждане с теми же проблемами.

[1] Мне сейчас скажут – ну чего прицепился к евреям, а как же русские. Тут так. У русских в массе стоит жесточайший запрет на продвижение своих наверх: «туда нельзя». Если кто-то и продвигается, то в основном в одиночку, и постоянно чувствуя тяжёлое неодобрение, а также муки совести. Большинство русских живут и трудятся ниже своего реального потолка.

Вверх же обычно лезут те, у кого совести нет (зато есть жена-стерва). Причём русские карьеристы обычно действуют куда грубее и более грязно. В советское время, например – «решали дела через партком», «доносили» и так далее. Сейчас – то же самое, плюс всякие совсем уж - - - .

http://krylov.livejournal.com/1942843.html

Цитировать — Сообщение №122

304

15K / 02.02.2005

Публицистика, ёпт-ть

216 ответов / показаны 121 - 159