Моменты истории.

Скажем, сегодня принято упрекать Москву в том, что она силой подавила венгерское восстание 1956 года. При этом мерят это событие сегодняшними мерками, из чего выходит, что венгерское восстание — едва ли не первая демократическая революция, жестоко подавленная. В действительности же Западная Европа 50−х весьма серьезно отличалась от нынешней демократической Европы. Война, можно сказать, только закончилась, львиную долю высших должностей в силовых структурах ФРГ занимают бывшие члены СД, СС и гестапо, а в Будапеште на уличных фонарях вешают коммунистов. А ведь Венгрия, как, впрочем, и Румыния, и Болгария, были во Второй мировой войне союзниками Гитлера. Так что на демократическую революцию похоже не очень. Тут недалеко было до новой войны. Как-то во время приятельской попойки мне довелось спросить немолодого немецкого коллегу-журналиста, как отреагировала бы Германия, если лет через пять-десять после окончания мировой войны СССР ушел бы из Восточной Европы. Что бы стали делать немцы, изгнанные из западных областей Польши и из Чехословакии? На это он просто и с улыбкой ответил: «Немцы бы вернулись». Не хочется даже думать, как могло бы выглядеть это «возвращение» в Европе начала 50−х годов. Ведь первые соглашения, заложившие основу Европейского союза, были заключены только 1957−м.

Верно, в 1968 году, когда советские танки давили «пражскую весну», Европа была уже немного другой. Но ведь история левого молодежного террора в Германии, история RAF, началась с кровавого разгона в 1967 году демонстрации протеста по поводу визита иранского шаха. Того самого шаха, чья спецслужба САВАК так боролась с инакомыслием в Иране, как нынешнему пресловутому «режиму аятолл» и не снилось. Немецкая же полиция и спецслужбы в том инциденте выступили в качестве пособников иранских агентов, которым несколько часов было позволено безнаказанно избивать прутьями немецких студентов.