Боровиков Петр Владимирович
Из неточных цитат
for Solomon Volkov
I
Дождь зарядил наверно дней на пять.
да время, время не воротишь вспять
В такую непогодь всегда есть, чем заняться.
что бестолку по комнатам слоняться
К примеру, портить зренье, налегая
в воображенье проплывет нагая
на черный муравейник словаря.
блондинка, ничего ни говоря
Или заняться стоит генеральной
из тишины холста горизонтальной
уборкой комнат. Все-таки полезно
о женщины, какая это бездна
для массы мышц. Безделье не порок,
так хочется черкнуть им пару строк
а некая просодия для редких,
пусть легкомысленных, но трогательно метких
кто гением себя рекомендует
а дождь тиранит парк, с Гудзона дует
осенним тучам, испытав целебный
и в зеркале двойник изящно бледный
эффект однообразия во всем.
склонился над развернутым письмом.
II
Нет, я не царь, не раб, и не червяк,
что в голове? какой-то краковяк
ни жертва пресловутых обстоятельств,
от шумной черни, до их, как…сиятельств
которые уничижают смысл
осенний дождь из памяти все смыл
существования, хотя, все так двояко:
ах, Дездемона, ох платок, ну, Яго
со склонностью в душе к Экклезиасту,
я не курю, но закурил бы «астру»
я, все-таки, прилично обхожусь
а мавр что святой, ещё какой был гусь
без философской брани, очевидно
за дождевой завесою не видно
усвоив два понятия: во-первых,
ни лиц красивых, ни огней вечерних
не угождать ничтожным превосходствам,
я, как Шопен расстался с воеводством
а во – вторых, из пагубной корысти
к фасадам липнут хаотично листья
не потакать высокородной лжи.
и тротуары вьются, как ужи.
III
Что там творится? Выгляни в окно.
мне наплевать, мне право всеравно.
Там празднует, должно быть, Пиронезе
моя душа витает в полонезе
свою победу над бесцеремонным
и светится, как лампочка лимонным…
и необузданным засильем пошлых красок
так много в жизни было качек, трясок
в краю, где, как чесночные головки,
мой Петербург – мой цех холодной ковки
ныряют купола по мокрым грядкам,
о, сколько раз, по набережным гладким,
растрепанных до наготы берез.
я на концерт спешил с букетом роз.
Скандалит дождь. Сиди в широком кресле
теперь Нью-Йорк, где небоскребы рельсы
и никуда… Живи среди вещей,
уходят вверх в противоход лучей
тебе доступных, проверяй их верность
Шекспир, Шопен, какая многомерность,
молчанием и пристальным вниманьем
которой, мы, так часто, не внимаем
к своей персоне, и предай себя
сентябрь проходит красками рябя
не Бахусу, а Баху, ибо в нем
как хорошо, что мы с тобой вдвоем
есть то, что мы так часто называем
своей конечной станции не знаем.
обширным словом Бог.
вот - эпилог…
