Сказка № 2
В этот день всем дворцом плели кружева. Трясущимися после вчерашнего
приема руками царь путался в тютельках и вспоминал боевое прошлое.
- Нда, задали мы им тогда под Журчалкой! С тыла зашли и вдарили!
Насилу они ноги унесли! И куды они только глядели, когда мы их с
флангов обходили!
- Так ить коровы! - ответствовал шут. - Сиречь звери глупые, против
нашей выучки ихние рога - тьфу! Кабы не пастух - и потерь бы у нас не
было. Ты, твое величество, зря тогда пастуха не пленил. Ить он, гад,
нас чуть в прах не поверг! Не узнал тебя в каске-то. Осерчал, ирод.
- Ничего. - отвечал царь, с сомнением глядя на получающийся узор. -
Они, Сеня, раны, воина только красют. Ежели б мы с тобой тогда в
палисаднике храпели, враги бы сейчас на наших женах и сестрах ездили.
А мы их, заморских, завсегда в кулаке держали! Помнишь,
кукарекского-то атташе как пугнули?
- Грубиян вы, тятя! - заметила носатая в маменьку царевна. - Я грудная
была, и то осудила. Рази можно такому кавалеру изящному каблуки
подпиливать? И орудию навозом зарядили, а он субтильный, не нашего
сложения. Вам шутка, а ему личико насилу оттерли.
- Твою-то репу и в три дни не обслюнявишь. - философски заметил царь.
Дочь он любил, хотя размеров ее иногда спьяну пугался. Корон на голове
наследницы свободно умещалось две штуки.
- На себя бы, тятя, глянули! - вспыхнула царевна. Кружево в ее
мужицких руках затрещало. - Гусударству диету прописали, а сами в пост
поросенка сожрали! На глазах у свиньи! Что, неправда?! А ты чего
смеешься, дурак?! Пошел прочь! - она запустила клубком в шута.
- Сиди, Сеня, - сказал царь. - А ты, дщерь, не в обиде будь. Пошутил
я. Не обижайся. А то в темницу заключу. Я политик строгий.
- Суров ты, батюшка! - поддакнула царица. Она тоже была политиком. -
Взгляд-от у тебя - чистый орел! Но добе-ор! Надысь, слышала, мужики
говорили: добер у нас царь-то! Добрее немецкого будет, хоть и ростом
помене. И умом крепок!
- Это как бы мне природой дадено. - скромно сказал царь. - Как я есть
самодержец и ответственность имею. Ты вот, Сеня, к примеру, трюфель -
и не боле того. Потому как дурацкой породы. А я тебя рядом посадил и
шутить дозволяю.
- Так ведь и благодарен же я! - зевая, отвечал шут. Ему было скучно.
Царь сегодня был настроен на самовосхваление. В такие дни шут обычно
до пролежней спал под троном. А царь сверху вдумчиво кивал в ответ на
убедительные речи придворных о его, батюшки, молодцеватой походке и
мастерстве аналитика.
- Ляпни, Сеня! И спать иди, зеваешь-от. - милостиво велела царица.
- Земля - круглая! - пискнул шут и закувыркался к трону. Все захохотали.
- Их-хи-хи! От ить дурак! Ай да дурак! - трясся царь. Он ценил юмор. И
берег своего шута. А земля тогда и в самом деле была плоская.
Взято с http://www.nnm.ru
приема руками царь путался в тютельках и вспоминал боевое прошлое.
- Нда, задали мы им тогда под Журчалкой! С тыла зашли и вдарили!
Насилу они ноги унесли! И куды они только глядели, когда мы их с
флангов обходили!
- Так ить коровы! - ответствовал шут. - Сиречь звери глупые, против
нашей выучки ихние рога - тьфу! Кабы не пастух - и потерь бы у нас не
было. Ты, твое величество, зря тогда пастуха не пленил. Ить он, гад,
нас чуть в прах не поверг! Не узнал тебя в каске-то. Осерчал, ирод.
- Ничего. - отвечал царь, с сомнением глядя на получающийся узор. -
Они, Сеня, раны, воина только красют. Ежели б мы с тобой тогда в
палисаднике храпели, враги бы сейчас на наших женах и сестрах ездили.
А мы их, заморских, завсегда в кулаке держали! Помнишь,
кукарекского-то атташе как пугнули?
- Грубиян вы, тятя! - заметила носатая в маменьку царевна. - Я грудная
была, и то осудила. Рази можно такому кавалеру изящному каблуки
подпиливать? И орудию навозом зарядили, а он субтильный, не нашего
сложения. Вам шутка, а ему личико насилу оттерли.
- Твою-то репу и в три дни не обслюнявишь. - философски заметил царь.
Дочь он любил, хотя размеров ее иногда спьяну пугался. Корон на голове
наследницы свободно умещалось две штуки.
- На себя бы, тятя, глянули! - вспыхнула царевна. Кружево в ее
мужицких руках затрещало. - Гусударству диету прописали, а сами в пост
поросенка сожрали! На глазах у свиньи! Что, неправда?! А ты чего
смеешься, дурак?! Пошел прочь! - она запустила клубком в шута.
- Сиди, Сеня, - сказал царь. - А ты, дщерь, не в обиде будь. Пошутил
я. Не обижайся. А то в темницу заключу. Я политик строгий.
- Суров ты, батюшка! - поддакнула царица. Она тоже была политиком. -
Взгляд-от у тебя - чистый орел! Но добе-ор! Надысь, слышала, мужики
говорили: добер у нас царь-то! Добрее немецкого будет, хоть и ростом
помене. И умом крепок!
- Это как бы мне природой дадено. - скромно сказал царь. - Как я есть
самодержец и ответственность имею. Ты вот, Сеня, к примеру, трюфель -
и не боле того. Потому как дурацкой породы. А я тебя рядом посадил и
шутить дозволяю.
- Так ведь и благодарен же я! - зевая, отвечал шут. Ему было скучно.
Царь сегодня был настроен на самовосхваление. В такие дни шут обычно
до пролежней спал под троном. А царь сверху вдумчиво кивал в ответ на
убедительные речи придворных о его, батюшки, молодцеватой походке и
мастерстве аналитика.
- Ляпни, Сеня! И спать иди, зеваешь-от. - милостиво велела царица.
- Земля - круглая! - пискнул шут и закувыркался к трону. Все захохотали.
- Их-хи-хи! От ить дурак! Ай да дурак! - трясся царь. Он ценил юмор. И
берег своего шута. А земля тогда и в самом деле была плоская.
Взято с http://www.nnm.ru